Инструкция к сексу (не) прилагается

— Волнуюсь, что это все сон, а по утру останусь у разбитого корыта, — ни капли сомнения в словах, именно так, как голос разума кричит сердцу.

— Если это будет сном, то удивительно, что снится обоим, иначе не объяснить, — жмёт плечами, затем вновь притягивает к себе. — Поспи, Вась, нам еще лететь и лететь.

Кивнув, я опускаюсь ему на грудь, погружаясь в собственное самоедство. Мне следует отодвинуть в сторону просыпающиеся чувства, дать волю разуму и наслаждаться поездкой. Но сердце ноет, и грудина разрывается на части от волнительного стука. От влюбленности, что затмевает пеленой глаза, стоит увидеть карий взгляд Боссыча. В течение остального времени Артем не предпринимал попытки соблазнить меня. Даже чуть позже попросил выпустить из объятий, ведь ему пора немного поработать. Знаю, что это отмазка, но я послушно отвернулась, пряча от него себя, свою неуверенность в завтрашнем дне. Шацкий тоже переменился в настроении. Видела, как то и дело поглядывал на меня: хмурился, думал, цыкнул пару раз, а потом откидывал голову на спинку, закрывая глаза, жмурился. Так сильно сдавливал переносицу, оставляя на месте красный отпечаток пальцев.

Наконец, объявляют о посадке.

— Ура! — воодушевленно восклицает мужчина, похлопывая меня по предплечью. — Вась, — зовёт, чуть потрясывая меня. Я раскрываю глаза. Хоть и спала, но мозг вовсю работал и вынес столько решений, о которых мне бы не хотелось даже знать. — Ты так крепко уснула, — ласково произносит, щелкая по носику. Оба рассмеялись. — Это будут самые замечательные две недели отпуска. Я обещаю. — Глубоким тоном улавливает мои внутренние импульсы, которые, судя по всему, настроены только на частоты голоса Артема.

— Спасибо, и для меня тоже, — киваю. Для себя решила, что пусть все идет своим чередом. Если судьба дала шанс мне познакомиться так близко с Шацким, значит готовит к еще большему. Поэтому вникать следует в каждый ее посыл. Босс Боссыч организовал каждый наш шаг в Лондоне. И пока я спала, спланировал поездку в Лидс, сообщив мне об этом уже в отеле. Двухкомнатный люкс. Две комнаты, чтобы иногда отдыхать друг от друга, либо, если надоем ему. Была удивлена подобному нововведению.

— Спасибо, — указываю на дверь во вторую комнату. — Мило с твоей стороны.

— Это для истории, — многозначительно устремляет взгляд, скрестив руки на груди. Я опешила, и только потом сообразила, насколько Артём продумал каждый шаг. — Вообще, хотел два номера, но у них не было, пришлось играть тем, что имеем, Прекрасная. — Шацкий опасный, как кот, вальяжно приближается ко мне, поманив за собой в параллельную спальню – широкая кровать была расположена посередине, покрытая шелковым одеялом, цвета синего, волнующегося моря. — Здесь, — с придыханием выпаливает, хватая в объятия: жесткие, изголодавшиеся, жаждущие. — Каждую ночь желаю видеть тебя обнаженной для меня, готовой, — обжигает словами, доводя до кипения каждый нерв. — Хочу знать, как тебе хорошо со мной, и слышать стоны, пока я буду в тебе, — гипнотизирует своим взглядом. Насыщенный карий цвет вдруг превращается в черный – опасный, коварный и опаляющий одновременно. Артем прожигает им насквозь, оголяя каждый участок плоти. Я затаила дыхание. Мы стоим около кровати, все еще одетые наяву, но, а в мыслях я уже перед ним нагая. Боже! Как ему удается внушить мне настолько реальные фантазии. Эротические картинки нашего секса вихрем затмевают разум, искушая и наталкивая на темную сторону вожделения. Шацкий стягивает с меня блузку, уделяя внимание груди: мнет и гладит, затем наклоняется и вдыхает запах возбуждения. После дороги мы оба уставшие, но это не помеха. Помогаю Артему, тоже ловкостью рук пробираюсь к члену, бесстыдно повторяюсь тем движениям, которые он воспроизводит на мне. Прелюдии углубляют ощущения пикантности, заводя с пол-оборота обоих. Затем все внешнее становится туманной дымкой, а мы оказываемся в постели, предаваясь друг другу в нескончаемом желании занятия любовью.

Глава 22

Артём.