Инсценировка трагедии. Сборник [СИ]

"Этот человек хотел еще получить один миллион рублей, который одна из телекомпаний была готова заплатить за существенные свидетельские показания. Он звонил на канал и, не представившись, требовал миллион, за который он обещал выдвинуть собственную версию происшествия и назвать имена убийц. Однако сотрудники телекомпании не отнеслись к его словам всерьез. Звонил он и нам. Тоже не представился и тоже требовал миллион. Вероятно, он хотел придумать себе алиби и скорректировать картину происшедшего. То есть и деньги получить, и остаться вне подозрений", — рассказал следователь Следственного отдела по Истре Главного следственного управления СК РФ по Московской области.»

В это же самое время Татьяна Кудрявцева в такой же точно ситуации угрозы для своей жизни и изнасилования нашла в себе мужество дать отпор преступнику — и теперь ходит под статьей "Убийство" (см. пост Русские против юристов).

В это же самое время в обществе находятся идиоты, выступающие против свободной продажи и ношения реального оружия самообороны — короткоствольного огнестрельного нарезного оружия гарантированно ЛЕТАЛЬНОГО действия.

В это же самое время правоприменительная практика и законодательство лишает жертв насилия и преступности всякой надежды на оправдание в случае, если даже им удастся оказать достойный и справедливый отпор преступникам.

Все эти факторы вместе делают ВСЕХ русских девочек, девушек и женщин заложницами преступной политики государства. Никакая, даже самая эффективная, работа правоохранительных органов не изменит ситуации, как не изменит уже страшной участи Маргариты Юркус и Ольги Кряжевой поимка тех ублюдков и выродков, кто надругался и убил их. Более того, ни одно средство разрешенной государством самообороны — нелетальной, в рамках дебильных "границ самообороны" и "допустимого вреда" и прочей нереальной ахинеи — не спасло бы девочек от мучительной смерти. Они были обречены по "закону". Они были обречены по воле и милости "законодателей", "правоохранителей" и "правоприменителей".

Единственный шанс у Маргариты и Оли был бы лишь в том случае, если бы хоть у одной из них оказалось бы настоящее оружие — огнестрельное, компактное, готовое к применению и — УБИВАЮЩЕЕ. Но и этого мало. Оружие надо не бояться использовать — решительно, жестко, не задумываясь о последствиях, поскольку сама мысль о "границах" самообороны лишает человека воли к сопротивлению.

Девочки могли бы спастись, только если бы они имели оружие и стреляли бы на поражение. Других вариантов тут нет. И государство, нация и страна сэкономили бы массу сил, ресурсов и самого дорогого на свете — человеческих жизней, если бы в том лесу лежали бы трупы мразей с простреленными головами, а не растерзанные тела русских девочек.

Атака клоунов, или Дело о маньяке в милицейских пагонах

1

Когда я услышал новость о массовом расстреле людей в Москве майором Евсюковым, я не поверил, и долго не решался писать об этом. Где-то это преступление назвали "нехарактерным" для России и Москвы. Скажу больше — оно невозможно у нас. Не спрашивайте почему. Ответа у меня нет. Только философские рассуждения.

Есть вселенский порядок вещей и всемирный ход событий, который делает некоторые реальные и даже вполне обычные предметы практически невозможными, но они чудесным образом случаются ежедневно. Рождение ребенка, улыбка любимой женщины, честь воина… Они есть, хотя их — по большому счету — быть не должно. И есть, напротив, вещи, которые вполне реальны, но тот же порядок во Вселенной защищает от них обычных людей. Ну, никто же не ожидает, что хирург зарежет пациента просто потому, что ему жена не дала, или премии его лишили. Что хирург может забыть скальпель в животе больного, я верю. Что летчик может выпить сто грамм "на посошок", тоже охотно верю. Но вот что майор милиции может подойти к молодому незнакомому парнишке, стоящим со своей девушкой возле стеллажей с продуктами, и выстрелить ему в голову, я верить отказываюсь. Это противоречит реальности, так быть просто не должно!

Не надо мне говорить, что я наивен. Что это стало обычным. Что подобных случаев миллион и маленькая тележка. Как только я соглашусь с этим, сразу же пойду с вещами в дурдом. Ибо там мне будет место. Потому что я параноидальный бред соглашусь считать реальным.

Но майор-то — он существует, скажут мне. Он живой и здоровый и даже сидит в тюрьме. А его жертвы по больницам да погостам… И вот тут самый важный вопрос: а был ли он, майор? Не будем торопиться с ответом, потому что здесь и судьба может решиться, и будущее может растаять в предутреннем тумане.