Инсургент

Перебираясь через подоконник, упираюсь ногами в узкие края лестницы, а руками в ступени. Лестница не производит впечатление устойчивой и надежной, будто сделана из алюминия. Она скрипит и прогибается под моим весом. Я стараюсь не смотреть вниз на Искренних, стараюсь не представлять их пистолеты, поднимающиеся и стреляющие по мне.

Быстро вдохнув, смотрю на место назначения — окно Эрудиции. Осталось всего несколько ступеней.

Ветерок продувает аллею, толкает меня в сторону, и я вспоминаю, как лезла на колесо обозрения с Тобиасом. Он тогда придерживал меня для устойчивости. Сейчас меня некому поддержать.

Мельком вижу землю, три этажа вниз, камни меньше, чем должны быть, линии Искренних в рабстве у Джанин. Мои руки, особенно правая, болят, когда я продвигаюсь еще на дюйм.

Лестница смещается к краю рамы в здании Эрудиции. Кристина крепко держит одну сторону, но она не может удержать лестницу от соскальзывания с другого подоконника. Стискиваю зубы и стараюсь не слишком сильно двигать ее, у меня не получается перемещаться одновременно обеими ногами. Лестница все равно слегка раскачивается. Осталось пройти только четыре ступеньки.

Лестница рывком двигается влево, я с трудом передвигаю вперед правую ногу и промахиваюсь мимо края ступени.

Кричу, когда тело смещается в сторону, руки вцепляются в лестницу, а ноги болтаются в воздухе.

— Ты в порядке? — кричит мне Кристина.

Я не отвечаю, подтягиваю ноги и забрасываю их на лестницу. Мое падение заставило лестницу соскользнуть еще дальше. Сейчас она держится только на миллиметре бетона.

Решаю ускориться. Бросаюсь к подоконнику в тот момент, когда лестница соскальзывает. Мои руки ловят подоконник и на кончиках пальцев остаются царапины от бетона, я повисаю на них всем весом своего тела. Несколько голосов кричат за меня.

Я скрежещу зубами, пока подтягиваюсь, хотя от боли в правом плече хочется закричать. Упираюсь ногой в кирпичную стену дома, надеясь, что станет проще, но это не помогает. Кричу сквозь зубы, перевешиваясь через подоконник так, что половина тела в здании, а другая половина еще болтается. К счастью, Кристина удержала лестницу, и ни один из Искренних не выстрелил в меня.

Влезаю в комнату Эрудитов. Это туалет. Я падаю на пол на левое плечо и стараюсь дышать сквозь боль. По лбу стекает пот.

Женщина Эрудит выходит из кабинки, я поднимаюсь на ноги, достаю парализатор и, не задумываясь, направляю его на нее.

Она замирает, руки подняты вверх, туалетная бумага прилипла к обуви.

— Не стреляйте! — ее глаза чуть ли не вылезают из орбит.

Я вспоминаю, что одета, как Эрудит. Ставлю парализатор на край раковины.

— Приношу свои извинения, — говорю я, стараясь употреблять формальные слова, чье использование свойственно всем Эрудитам. — Я немного нервничаю из-за всего, что происходит. Мы повторно проводим эксперимент, чтобы получить некоторые результаты тестов из… лаборатории 4-А.

— О, — отвечает женщина. — Это довольно неразумно.

— Данные имеют первостепенное значение, — продолжаю я, стараясь говорить высокомерно, как некоторые из Эрудитов, которых я встречала. — Не хочу оставлять их на растерзание пулям.

— Вряд ли мое присутствие поможет вам придти в себя, — замечает она. — Теперь, если вы меня извините, я помою руки и спрячусь.

— Звучит неплохо, — отвечаю я, решая не говорить ей про туалетную бумагу на обуви.

Поворачиваюсь спиной к окну. На противоположной стороне Кристина и Фернандо пытаются поднять лестницу обратно на подоконник. Несмотря на боль в руках и плечах, высовываюсь в окно и беру другой конец лестницы, фиксируя его на подоконнике, потом удерживаю его на месте, пока Кристина ползет вперед.

На этот раз лестница более устойчива, и Кристина без проблем пересекает проем между зданиями. Она занимает мое место у лестницы, пока я подпираю дверь мусорным баком, чтобы никто другой не смог зайти, и запускаю пальцы в холодную воду, чтобы унять боль.

— Это очень умно, Трис, — говорит она.

— Почему же ты удивлена?

— Просто… — она делает паузу. — У тебя предрасположенность к Эрудиции, правда?

— Не все ли равно? — отвечаю я слишком резко. — Фракции уничтожены, все это было глупо с самого начала.

Никогда не говорила ничего подобного, никогда так не думала и теперь удивлена своим мнением, удивлена, обнаружив, что согласна с Тобиасом.

— Я не пытаюсь тебя оскорбить, — замечает Кристина. — Иметь склонность к Эрудиции не так уж плохо. Особенно сейчас.

— Извини. Я просто… напряжена. Вот и все.

Маркус пролазит в окно и падает на кафельный пол. Кара удивительно проворна, она движется по ступенькам, будто щиплет струны банджо, лишь слегка касаясь каждой, плавно переходя к следующей.

Фернандо последний, и он в том же положении, что и я, с лестницей, зафиксированной только с одной стороны. Я подхожу ближе к окну, чтобы остановить его, если увижу, что лестница соскальзывает.

Фернандо, которому, как мне казалось, будет легко, движется крайне неловко. Он, вероятно, провел всю свою жизнь за компьютером или книгой. Он ползет вперед, его лицо ярко-красное; он сжимает ступеньки так сильно, что руки идут фиолетовыми пятнами.