Интегрировать свет

– Быстрее, – Дэнимон нетерпеливо подался вперёд, так, что от эльфийки его отделяла только длина клинка, почти упиравшегося Авэндилль в ухо. Видно было, как преломляется воздух там, где сталь пересекла границу магического щита: барьер не пропускал ничего снаружи, но не изнутри.

– Принц, отойдите назад.

Это был почти приказ, и за твёрдостью в голосе Лода я прочитала тревогу.

Послышалось звяканье, тихое и глухое, точно кто-то мял в ладони горсть гальки – эльфийка перебирала свои украшения. Потом принялась выкладывать их на стол, одно за другим. Кольца, ожерелья, браслеты в золотисто-зелёных тонах.

Горло от волнения сжалось так, что трудно было дышать.

Шестьдесят восемь миллиардов семьсот девятнадцать миллионов…

– Отойдите, – повторил колдун, сощуренными глазами следя за тем, как Авэндилль ищет что-то, – и опустите меч. В этом нет нужды.

– Нет, я…

Эльфийка в очередной раз вынула пальцы из шкатулки. Сжимая в них маленький белый кристалл, похожий на кварц.

А потом мир обратился чистой белизной, и на меня навалилась беззвучная чернота.

Я ослепла, оглохла, потерялась в тёмной тишине. Потом врезалась спиной во что-то. Упала? Ударилась об пол? Нет, это стена, я просто отпрянула к ней, а пол – вот он, под ногами, а, протянув руку, нащупаешь мантию Лода… Я всё там же, всё в той же комнате, всё в том же дворце.

И всего лишь подпала под действие магического аналога светошумовой гранаты.

Вспомнив напутствия Лода, я замерла, отчаянно моргая, считая мгновения в тишине, нервно ожидая, пока пройдёт действие заклинания. Слух вернулся первым.

– …спокойно, оставайтесь на местах! – крик колдуна с трудом пробивался сквозь мутную пелену: казалось, из моих ушей медленно вынимают вату. – Я запечатал комнату и закрыл нас барьером, она не сможет ни убежать, ни причинить нам вреда! Заклятие безвредное, скоро всё восстановится, но проходит даже через…

– Все целы? Мне казалось, я ранил кого-то! – в словах Дэнимона сквозила лёгкая паника. – Когда меня ослепило, я отшатнулся и взмахнул мечом, и я почувствовал…

В темноте проявились очертания предметов. Потом начало светлеть: постепенно, сперва оборачивая мир в густую серость, затем разрисовывая его выцветшими было красками.

В наступившей вдруг тишине – уже не колдовской – Лод рванул вперёд.

И когда я разглядела, что скрывала темнота, я забыла вдохнуть.

Она лежала там же, у окна. Светлые волосы пропитываются краснотой, голова повёрнута под каким-то странным углом, рот беспомощно открыт, стеклянные глаза смотрят прямо перед собой. Под шеей, по которой с левой стороны до кадыка алой ленточкой протянулась глубокая рана, растеклась тягучая вишнёвая лужа. Дэнимон стоял чуть поодаль, оцепенев, так и сжимая в опущенной ладони меч… с кончика которого на дерево размеренно капала кровь.

Лод рухнул на колени, накрыл ладонью разрезанное горло эльфийки, пачкая мантию и пальцы тошнотворным багрянцем, колдовским сиянием пытаясь исправить, исцелить, заставить снова дышать – бесполезно. Я понимала это так же хорошо, как, должно быть, понимал он. Но из всех, кто был в комнате, никто ещё не мог признать и принять того, что случилось.

Включая меня.

Барьер не в силах был помешать острой стали мазнуть эльфийку по горлу. Она хотела сбежать, но вместо этого напоролась на меч. И умерла – вместе со всеми надеждами. Потому что теперь, даже если мы найдём перстень, мы ничего, ничего, ничего не докажем.

Неужели всё? Из-за случайности, из-за ерунды, так просто, так глупо, так…

Рядом со мной громыхнуло, и дверь ударилась о стену, почти слетев с петель. Сначала в комнату ворвались семеро стражей, проскочив мимо меня, вжавшейся в стену; за ними прошествовал Хьовфин, сопровождаемый шелестом серебряных одежд. Замер, глядя на открывшуюся его взору картину.

На своего наследника, который стоял над мёртвой эльфийкой, сжимая в руках окровавленный клинок. Рядом с дядей-изменником. Без ошейника.

Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие выводы сделает Хьовфин.

– Так ты тоже избрал сторону тьмы, – губы Повелителя побелели от гнева, голос звенел потрясением и яростью, сузившиеся глаза перевели взгляд с одного сына на другого. – Вы оба!

– Отец, – Дэн сбился на почти шёпот, – послушай…

– У меня больше нет сыновей. Стража!

А вот это уже не просто плохо – хуже некуда.

Я бочком скользнула по стене, прильнув к платяному шкафу, молясь, чтобы меня не заметили.

– Фин, нет! – Фрайн отчаянно вырвался вперёд, встав прямо перед братом, раскинув руки: точно хотел разом заслонить всех присутствующих. – Мы…

– С тобой я позже разберусь. Вырубить его!

Взмах руки одного из стражников, человека, начертавшего рунную вязь, – и Фрайндин, закатив глаза, рухнул на пол.

– Убить их! – Хьовфин сорвался на хриплый крик. – Убить их всех!

– Фин…

Одинокий голос Эсфориэля заглушил звон клинков. Дэнимон принял удар одного стражника на свой меч, Восхт посохом заслонил Фаника от другого, отражённое заклятие третьего пёстрыми искрами осыпалось с барьера Лода. Остальные светлые медлили, и надежда сверкнула во мраке робкой искрой.