Интеллектуал: DC/Марвел. Том 3

Мы подыскали подходящее место, и я вытащил из пространственного хранилища массивное устройство накопления и хранения солнечной энергии, которое должно было испепелить старого аристократа раз и навсегда. «Получится ли навсегда?» — вопрос, конечно, спорный, ибо Дракула умудрялся воскрешаться порой даже, казалось бы, в безвыходных ситуациях.

Но будем все же надеяться, что нам удастся покончить с ним, и в мире станет на одного Дракулу меньше.

Когда устройство было удобно размещено, Брюс уставился на меня возмутительно серьезно и, ткнув пальцем в один из мониторов компьютера, начал ворчать:

-Ты зачем Блэйда сюда привел? Можно же было на место сражения его по случаю вызвать.

Снова эта его исключительная осторожность. Волнуется, что теперь для Дневного бродяги не составит никакого труда сопоставить очевидные факты и выяснить, что Бэтмен — это Брюс Уэйн.

Только после того, как я объяснил, какой у Блэйда крайне нелюдимый характер и как тот не любит болтать попусту, Брюс наконец успокоился.

Для Эрика Брукса существует только мир вампиров, людей он хоть и любит, всё же сторонится, старается часто с ними не контактировать, ибо боится, что однажды жажда крови возьмет над ним верх, и он превратится в чудовище. Поэтому с ним за сохранность тайны можно не переживать, он никому не расскажет. Мало того, он весьма молчалив сам по себе и друзей у него не особо много.

Пока мы ехали к Бэтмену, я спросил у Блэйда о жизни его наставника, Абрахама Уистлера. Ночной охотник хоть и удивился тому, что мне известно о его учителе, недоверия не выказал. Наверно, понял: раз я с самого начала знал все про него самого, вероятно, должен был знать и об Уистлере.

По его словам, старый охотник пока остался в Нью-Йорке Марвел. Когда Блэйд услышал о том, что в Готэме появились вампиры, сломя голову рванул в город Темного Рыцаря. Абрахам же остался закончить дела и собирался приехать в Готэм несколько позднее.

Значит, старик все еще жив? Вот только, думается мне, пока он до Готэма доберется, вампиров уже не останется.

Бэтмен снова принялся, что-то лихорадочно выискивать в своем компьютере. Мне стало любопытно, я подошел посмотреть поближе. На экране отображался весь внешний периметр, внутренние коридоры и тоннели. Это были записи за последний час.

Похоже, Брюс пытался понять, к каким умозаключениям могли прийти вампиры на основе своих наблюдений, и предугадать ход их мыслей.

Вдруг на одной из камер мелькнула знакомая фигура.

-Бэтс, погоди. Увеличь третью камеру снаружи и отмотай назад… Это же…

Глава 213. Вечеринка начинается.

Когда я впервые увидел графа Дракулу на благотворительном вечере, я задался вопросами, на которые долго не мог найти утвердительного ответа, хоть у меня и были смелые предположения: кто пробудил древнего вампира? Кто нашел его останки на кладбище? Кто пролил на него кровь?

В мультсериале к этому был причастен Освальд Кобблпот, но я был более чем уверен, что на сей раз Пингвин был ни при чем. Мало того что ему не было никакой необходимости посещать старое кладбище, так еще пребывание в тот вечер Дракулы в особняке Фальконе нисколько Освальда не встревожило: он вел себя тихо, спокойно, равнодушно. Словно и не знал, что в Готэме возродилось древнее зло. К тому же глаза его были ясны, и никаких признаков нахождения под гипнозом я не заметил.

Вопрос оставался открытым: кто?

Я предположил, что тот, кто воскресил старого аристократа, а ныне находился под его прямым контролем, должен был присутствовать на благотворительном мероприятии.

Также я знал, что Дракула не стал бы убивать того, кто пробудил его ото сна и даже не стал бы превращать того в вампира. Ведь ему нужно было иметь своего человека в людском мире, — человека, который мог бы действовать при свете дня и стал бы для него проводником в этот новый, еще неизведанный им мир.

Подозрения мои усилились, когда после возвращения в Готэм я застал побег Джокера и его новое обличье.

Дело в том, что всякий раз, когда Джокер сбегал из лечебницы, он проворачивал трюк, который здравомыслящий человек никогда бы не смог не то что воплотить в жизнь, но даже придумать. Из-за своего сумасшествия и хаотичности мыслей, которые можно было сравнить разве что с хаосом, принцу преступности Готэма всякий раз удавалось самым оригинальнейшим образом сбегать из Аркхема.

Каждый раз после его поимки, брешь в системе латали, и второй раз похожий трюк Джей уже провернуть не мог. Но казалось, его безумным идеям нет конца, ибо он умудрялся сбегать снова и снова.