Интендант третьего ранга. Herr Интендантуррат

— Нет, — не отстал друг. — Вправду влюбился?

Крайнев кивнул.

— Вчера не говорил!

— Пытался. Не смог вклиниться в твою речь.

Пищалов хотел обидеться, но любопытство взяло верх.

— Кто она?

— Врач.

— Молодая?

— Двадцать четыре года.

— Только закончила, — со знающим видом сказал Пищалов. — Где ты ее нашел?

— В деревне.

— Ты бываешь в деревне?

— Иногда.

— Далеко от столицы?

— Далековато.

— Ясно! — вздохнул Пищалов. — Инна номер два. Поймала столичного гуся.

— Не гони! — обиделся Крайнев.

— А то нет? Раз в деревне — значит, бедная. Иначе в городе зацепилась бы. Училась на медные деньги, жила в общежитии… Там и научили. В общагах они такую школу проходят — клейма ставить негде!

— Не смей! — возмутился Крайнев. — Я у нее первый…

— Ага! — хмыкнул Пищалов. — Рассказывай! Это называется гименопластика — восстановление девственности. В каждой больничке по десятку баб в день шьют. Простейшая операция…

— Сам практикуешь? — съязвил Крайнев.

— Инка делала, — грустно сказал Пищалов. — Призналась, как ругаться стали. Чтоб уколоть больнее. Дескать, и девичество мое не тебе, козлу, досталось… Господи! — пригорюнился Пищалов. — За что это мне?..

Крайнев обнял его за плечи.

— Прости! — тихо сказал Пищалов.

— За что?

— За девушку твою. Гнал я. Ты плохую не выберешь. Это я дурак.

— Ты не дурак. Ты порядочный.

— Значит, дурак порядочный, — подытожил Пищалов. — Планы есть на сегодня?

— Дела.

— Какие дела в субботу? Ну да! — Пищалов хлопнул себя по лбу. — Деревня…

— Подвезу? — предложил Крайнев.

— Куда мне спешить? — отмахнулся Пищалов. — Гони, Витя! Небось, глаза проглядела…

Бланки аусвайсов подрядились сделать за неделю, как Крайнев ни просил ускорить.

— Нельзя! — сказал директор типографии, немолодой, седобородый мужчина со строгим лицом. — Вещь редкая. Все подбирать надо: бумагу, коленкор на обложку, скрепку… И тираж… Зачем столько?

— Большая массовка. Кино снимаем.

— Для кино? — удивился директор. — С полной аутентичностью? Кто ж ее разглядит?

— Режиссер требует.

— Понял! — заулыбался директор. — Читал о нем: все должно быть по правде… Повезло вам! Сделаю за полцены! Друзьям буду хвастаться…

Крайнев не стал его разубеждать и поехал по магазинам. Одежду подходящего размера он нашел быстро, обувь тоже. Едва он объяснил, что нужно, продавец отвела его в подростковую секцию. Здесь Крайнев без труда нашел высокие ботинки на прочной подошве со шнуровкой.

— Мода возвращается, — улыбнулась продавец, когда он попросил упаковать выбранную пару. — В молодости моей такие носили. Дочке покупаете?

— Рано мне такую дочку! — засмеялся Крайнев.

— Девушкам дарят туфельки! — укорила продавец.

— Давайте и туфельки! — согласился Крайнев. — Лодочки, прочная подошва и широкий каблук. По земле ходить…

Сложнее пришлось в секции нижнего белья. Он быстро выбрал необходимое, но у бюстгальтеров застрял. Молодая продавец, когда он объяснил проблему, засмеялась и позвала подруг из соседних отделов.

— У кого похожая? — спросила весело.

— Вот! — указал Крайнев. — Размер одежды такой, но сама грудь больше.

— Семьдесят пять «Д», — подвела итог продавец и добавила уважительно: — Повезло вам…

К себе Крайнев вернулся во второй половине дня, наскоро перекусил и сел перебирать подарки. Вначале он старательно удалил, срезал, выпорол все ярлычки и этикетки. Затем долго разглядывал сами вещи. Они ему нравились. Он гладил кожу, щупал материал и вдруг понял: если не вручит это немедленно, то просто умрет. Задохнется. В этот раз он не стал противиться. Быстро переоделся и, сообразив на ходу, снял со стены большое зеркало в старинной резной раме…

* * *

Соня пришла, когда он стал терять терпение. Плюхнулась на стул и положила голову на вытянутые руки.

— Устала, как собака! — сказала жалобно.

— Да еще голодная! — укорил Крайнев. — День не емши…

Соня глянула на него изумленно. Крайнев молча поставил перед ней миску горячих щей (он протопил печку), положил ложку и кусок хлеба. Пока она ела, он сидел напротив и смотрел взором строгого родителя. Когда миска опустела, он убрал ее, поставив взамен сковородку со скворчащей яичницей.

— Я столько не съем! — взмолилась Соня.

— Надо бы! — сурово сказал Крайнев. — Ладно, помогу…

Потом он напоил ее чаем и, войдя в роль, даже промокнул губки чистым полотенцем.

— Может, и спать меня уложишь?! — прыснула Соня. — Как деточку?

— Обязательно! — согласился Крайнев. — Только деточку надо раздеть.

— Ты что? — испугалась Соня. — Вдруг кто войдет?!

— Дверь на запоре, — успокоил Крайнев.

— Все равно… — застеснялась Соня.

— Вчера у нас получалось!

— Ночью. Сейчас день…

— Кто здесь врач? — Крайнев упер руки в бока. — Кто вчера совал меня в лохань и трогал за всякие места?

Соня вздохнула и стала медленно раздеваться. Время от времени она жалобно поглядывала на Крайнева, ожидая, что он передумает, но он не сжалился. Сбросив с себя все, она попыталась нырнуть под одеяло, но Крайнев перехватил.

— Деточку надо переодеть, — сказал строго. — Закрываем глазки и не подглядываем!