Интенсивность

— Будущее не предопределено, Амброуз. Оно меняется с каждым принимаемым нами решением. До того дня, как ты умрешь, оно всегда в движении. Что бы ни происходило.

И на этом он исчез.

Ошеломленный Ник повернулся и уставился на Миону. У него перехватило дыхание, когда в его голове одновременно пролетели два видения. В одном были Ксев с Мионой. Это были нежные объятия, он стоял позади нее, прижимая к себе в тени ее древнего балкона. Оба были одеты в боевые доспехи. Это был украденный момент, и выражение их лиц обожгло его от глубины их любви друг к другу. При том, что они оба знали, что это не могло продолжаться, и что если кто-нибудь узнает, это положит конец им обоим.

Несмотря на это, они выковали любовь, которая все еще была с ними. Та, что продолжала гореть внутри Ксева. Несмотря ни на что, вопреки всем врагам.

Вопреки всем наказаниям.

Вопреки общественному мнению.

Во втором видении они оба были на поле битвы, пронизанные стрелами и ранами. Оба они умирали. Плача, Миона прижимала к себе Ксева, пока он, ослабленный потерей крови, пытался стереть кровь с ее лица.

Вместо того, чтобы позволить ему умереть в мире с любимой, его враги выхватили его из ее рук и утащили прочь, когда жизнь исчезла из ее глаз. Ее оставили умирать одну на поле боя.

Судьба Ксева была гораздо жестче. Они отказали ему в смерти, поработили и мучили целую вечность.

Потому что он осмелился влюбиться.

Вынужденный жить без нее и служить тем, кто стал причиной ее смерти. Без шанса воссоединиться духом со своей любовью. Без возможности помочь своему сыну или спасти кого-либо из них от их собственного проклятия.

Ксев был продан собственным отцом на вечные пытки. Кровный раб Малачая и тех демонов, которым Малачай разрешал использовать его.

В этот момент Ник почувствовал себя еще ужаснее из-за них двоих.

— Мне очень жаль, Миона.

— Из-за чего?

— Из-за того, что сделали с тобой и с Ксевом. И Джаредом.

Ее губы тронула грустная улыбка, прежде чем она подошла к Нику.

— Все в порядке, Николас. Трудно было представить себе более красивого правнука. Я рада, что познакомилась с тобой.

С этими словами она поцеловала его в щеку и исчезла.

Ник не мог вдохнуть, его душили собственные слезы. Он никогда раньше не встречал своих бабушек и дедушек. Не говоря уже о его прабабушке и прадедушке. Поэтому он никогда и не задумывался о том, какими будут его прабабушка и прадедушка.

И наконец встретить ее…

Его малачайские крылья вылетели из спины против воли. Но вместо обычного черного цвета они были такими же золотыми, как у Мионы.

Сбитый с толку, он уставился на них, желая, чтобы кто-нибудь объяснил ему произошедшее.

«Что со мной происходит?»

Почему у него эти видения? Они настоящие?

Неужели он упал в кроличью нору? Или, что еще хуже, выпил каплю той воды? Возможно, что-то попало ему в рот. Он все еще не знал, что было в той бутылке.

Что, черт возьми, происходит?

Хуже того, снова послышался странный шорох. Только на этот раз у него появилось пугающее представление о том, что его вызвало.

Нет…

Этого не могло быть.

Откинув голову назад, он взглянул на небо странного цвета и внимательно прислушался. Ландшафт снова изменился, и раздался шепот голосов.

«Ты теряешь рассудок».

Или нет? Потому что то, что он начал подозревать, имело очень большой смысл.

И все же…

Ник поднял руку и ткнул в воздух. Тот зашипел.

О да, это было ненормально. Даже в его странном мире. Тяжело сглотнув, он полез в карман и вытащил гематитовый маятник.

«Пожалуйста, пусть я ошибаюсь».

Но зная, что это не так, он уколол палец и выдавил каплю крови. Он задержал дыхание, а затем начал рисовать.

Вместо того, чтобы упасть на землю, как должно было произойти, воздух поглотил знак, и он засветился так же ярко, как огни на сетке Такеши.

Именно это подтвердило подозрения Ника.

Он был прав.

Каким-то образом он оказался втянутым в собственный гримуара.

Глава 8

Ник разинул рот, глядя, как засветилась его кровь. В воздухе вокруг него, паря и танцуя, образовывались замысловатые печати. Превращаясь в замысловатый узор…

Подумать только, однажды его мама набила ему задницу за то, что он разрисовал стены дома. У нее бы случился припадок, если бы она когда-нибудь увидела это.

— Ну разве не странно…

Теперь вопрос был в том, как он сюда попал?

Что еще более важно, как он выберется? Последнее, чего он хотел — это навсегда остаться в этой книге, как кое-кто еще.

При этой мысли его живот свело. Да, это действительно последнее, что ему нужно. Застрять здесь на несколько тысяч веков, как она.

— Нашира!

Она не ответила. Не то чтобы он этого действительно этого ждал. Даже когда застряла в ловушке книги, она не давала никакой информации. И не всегда быстро отвечала на его зов.