Интересненько это они придумали...(СИ)

- Я дам тебе возможность изучить все, что ты пожелаешь! – опрометчиво пообещал Саурон, не постигший горького опыта валинорских коллег.

- Все-все? – обрадовался Тенька. – И орков?

- И орков, и гоблинов, и любое существо, которое только пожелаешь. Служи мне, человечишка, сделай мне оружие, которое так же растворит выскочку Гэндальфа, эльфийских королей и владык Валинора.

Теньку все плотнее окутывали особые чары убеждения, порывающие согласиться и всю оставшуюся жизнь изобретать для Саурона совершенное оружие. Тенька уже был, в общем-то, не против. Но исследования все равно оставались превыше всего.

- А Око можно изучить?

- Изучай, – махнул рукой Саурон. В незыблемости своего творения он был уверен.

- Вот здорово! – обрадовался неугомонный колдун. – Тогда сразу после завтрака и займусь!

Саурон усмехнулся про себя. Пусть. Поглядит на Око, еще больше проникнется идеями о величии Тьмы, а там и клятву у него можно принять.

На второй день «исследований», поднявшись на башню поглядеть, как идут дела, Саурон понял, что был неправ касательно незыблемости.

Мало того, что Око стало больше раза в три и научилось моргать, так еще и вместо алого сделалось ярко-голубым.

- Ну как? – радостно поинтересовался Тенька.

- Что ты наделал? – угрожающе прошипел Саурон, глядя на свое творение и не узнавая его.

- Я тут поизучал немножечко и поправил, – колдун глянул на дело рук своих, чуть склонив голову набок, и с воодушевлением прибавил: – Теперь оно стало еще интереснее!

И у Саурона вырвалась фраза, которую до него произносила большая часть его врагов, на собственной шкуре изведавших суть просвещенной мысли:

- Верни все, как было!

- А тебе не нравится? – удивился Тенька.

- Нет!

- Вот и Эонвэ почему-то не нравилось ничего…

Саурон подумал, что на этот раз понимает валинорского сородича и даже в чем-то сочувствует. Но привлечь башковитого человечишку на свою сторону по-прежнему необходимо, значит, придется потерпеть.

- Объясняй, чего ты там поправил. Может, мне и понравится.

- Гляди, – колдун ткнул пальцем в здоровенный зрачок. – Теперь он помимо визуальной картинки улавливает разные виды излучений, даже радиацию. Здорово?

Саурон не знал, что такое радиация, но кивнул.

- А еще я удобненько разбросал параметры по цветовому спектру, – продолжил Тенька. – Гляди, если вот тут переключить…

Око пару раз моргнуло и радикально сменило цвет.

Белый город. То же время.

Майтимо стоял на балконе спиной к парапету и невидяще глядел на сизые тени, ползущие по белым камням стены. Было пасмурно.

А Тенька сейчас – в самом сердце зла, один, без друзей, даже без своего мешка, в котором и сковородка, и неведомые инструменты, и банка с назгулами, и бутыль с остатками растворителя. Тенька не сможет сходить в иной мир за подмогой, не соберет регулятор. Все планы рассыпались прахом, и нет никакой надежды, потому что все держалось на колдуне. И эту простую страшную истину Майтимо, кажется, в полной мере осознал только сейчас, посреди чужого измерения, хотя, можно подумать, в его родном дело обстояло иначе. А сейчас Теньки уже, наверное, и в живых нет.

- У него получилось, – тихо сказали рядом.

Еще не оборачиваясь, по знакомому тошнотворному запаху табака, Майтимо понял, что к нему подошел Гэндальф.

- Почему ты так считаешь?

Волшебник тоже стал у парапета, но обратил взор не на стену, а вдаль, где таилось зло.

- Я уже пару дней не ощущаю чужой мощи. Она пропала бесследно и в одночасье.

- Значит, он сдержал свое обещание, – отстраненно произнес Майтимо. Да, теперь Тенька снова может гостить в Валиноре. Только вряд ли ему это уже понадобится…

- Рука болит? – спросил Гэндальф.

Майтимо машинально поправил перевязь через плечо и мотнул головой. Рука болела. Но не настолько, чтобы настоящий нолдо счел нужным признаваться.

Эльф и волшебник помолчали.

Гэндальф снова заговорил первым.

- Он жив.

- Откуда тебе знать?

- Погляди.

Майтимо обернулся, вглядываясь в зарево на горизонте. Оно было иным, чем вчера. Не багровым, а голубым. И вроде бы покрупнее.

- Я преломлю свой посох, если это просто Саурону надоел прежний цвет Ока, – усмехнулся Гэндальф. – Мне показалось, Тенька не тот человек, который легко сгинет в краю тьмы.

Словно в ответ на его слова зарево сделалось зеленым. Затем фиолетовым.

Майтимо почувствовал, что ему снова хочется жить.

- Не сгинет. Я не позволю. Мы не позволим! Тенька везучий. Мне верится, что мы еще будем пить с ним кофе на моей веранде в Валиноре.

- За ним стоят могучие силы, – отметил Гэндальф. – Тенька, возможно, сам не задумывается, сколько тайн сокрыто не в окружающем мире, а в нем самом.

- Ты говорил ему это?

- А зачем? – старик усмехнулся. – Тогда бы этот невозможный изобретатель принялся досконально изучать сам себя. А путь к себе лежит только через постижение мира. Должно быть, Тенька ощущает это сердцем.

Башня Саурона. Самый верх.

В данный момент Тенька думал о чем угодно, но не о способах постижения мира. Дул холодный ветер, где-то далеко внизу копошились орки, а Саурон вновь завел речь о клятве верности.