Интересненько это они придумали...(СИ)

- Я еще не закончил, это лишь начало истории. Так вот, чужаки спрашивали, куда они попали и нельзя ли им как-нибудь отсюда выбраться. Мой дозорный объяснил, что к югу отсюда, сразу за пиком Криссаэгрим, будет Димбар. Севернее – горы Эхориат, на западе пересохшая река, по ней можно выйти к Эред Ветрин… словом, описал все так подробно, как и не следовало бы. Эти двое смотрели на него круглыми глазами, ничего не понимая.

- Бедный Леголас, – хмыкнул Тенька. – До подробностей географии его увлечение древними сказаниями не доходило.

- Что же было дальше? – поторопил рассказчика Майтимо.

- Во время расспросов синда разглядел на оружии дозорного герб нашего Дома и, что поразительно, узнал. Откуда у вас меч, спрашивает. Дозорный честно ответил, что выковал сам – но тут же был обвинен во лжи. Синда заявил, что на эфесе герб Дома Фонтана, и таких старинных мечей никто уже не кует, ибо все секреты утеряны. Вы только подумайте! Димбар и Эхориат он не знает, а о Доме Фонтана откуда-то слышал!

- Интересненько это получилось, – согласился Тенька.

- Мой дозорный был оскорблен, – по голосу Эктелиона становилось ясно, что и он оскорблен не меньше. – Ответил, что Дом Фонтана никуда не терялся, и он сам к нему принадлежит. Синда начал спорить, уверяя, что в таком случае и Гондолин тоже должен существовать. Тут дозорный спохватился, прикусил язык и сказал, что о Гондолине говорить не будет. Тогда чужаки переглянулись, и синда отчего-то с испугом спросил, а не Белерианд ли это, не стоит ли еще славное королевство Дориат, и вообще какой нынче год и которая эпоха. Видимо, эти двое совсем разума лишились в своих пещерах и дальних захолустьях.

- Не то слово, – пробормотал Глорфиндел.

- Узнав эпоху, год, месяц и даже день, чужаки пришли в ужас, долго совещались, возвращаться им в пещеры или куда-то бежать и всех предупредить, причем гном был за первое, а синда за второе. Потом они пришли к соглашению, попросили дозорного рассказать им путь в Дориат и поделиться хоть кусочком карты. Карту им не дали, но повторно описали дорогу до Димбара и позволили заночевать в сторожке. На рассвете чужаки ушли, слезно просив не доверять принцу Маэглину, и больше мы их не видели, – Эктелион пожал плечами и подытожил: – А спустя месяц принц Маэглин пропал в горах.

- Это поистине драгоценные сведения, – проговорил Майтимо. – Леголас и Гимли – мои хорошие знакомые. Так говорите, их понесло в Дориат?

- Возможно. Только не знаю, что подобной странной парочке там делать после того, как гномы убили короля Тингола, а королева Мелиан ушла на запад.

Друзья переглянулись.

- А тем чужакам об этом сказали? – осторожно уточнил Глорфиндел.

Эктелион задумался.

- Не знаю. Но согласитесь, за полдюжины лет новости могли бы уже дойти до любого захолустья!

- Интересненько, – задумался Тенька вполголоса. – А с датами у Леголаса так же, как с географией, или немножко лучше?

- Будем надеяться, что у них обоих «немножко лучше» с мозгами, – проворчал Майтимо. – И Гимли в разоренном его сородичами Дориате все-таки не появится.

- Эктелион, я благодарю тебя и твоего дозорного, – сказал Глорфиндел. – А сейчас прошу извинить, мои гости устали с дороги, и мы направляемся ко мне.

- Отчего к тебе, а не во дворец короля Турукано? Пир в разгаре.

Глорфиндел замялся, а сообразительный Майтимо скорчил самую кислую каменную мину, на какую был способен, и сообщил:

- Я не настроен пировать.

Эктелион посерьезнел, понурился, а потом единым порывом выпалил:

- Лорд Нельяфинвэ, прошу вас от всего сердца принять мои соболезнования. Я не сказал вам этого после битвы, потому что не имел возможности. Но сейчас знайте: мы все скорбим! И Турукано тоже ни на мгновение не забывает об этом, несмотря на пиры. Все знают, что значил для вас наш прежний король, и сейчас я вижу, как изменила вас эта потеря, – взгляд Эктелиона скользнул по злосчастным веснушкам. – Но умоляю вас не падать духом и не сдаваться! Поверьте, Враг только этого и ждет. Он отнимает у нас близких, но памяти не заберет никогда. И во имя памяти, во имя надежды на победу над Моринготто, во имя всех нас знайте, что вы не один.

Эта речь была такой проникновенной и искренней, что впечатлился даже Тенька. Глаза Майтимо повлажнели. Он приложил левую ладонь к сердцу и тихо ответил:

- Благодарю. Все мы опять лишись короля, и всякий раз утрата становилась больней, словно ножом бередили кровоточащую рану, – он глубоко задумался, проникаясь духом былых времен и собственных воспоминаний. – Возможно, в те времена мы с дядей Нолофинвэ не были столь близки, но…

- Лорд Нельяфинвэ, – шепотом перебил Глорфиндел. – Вы хотели сказать про кузена Финдекано!

- Я всегда говорю то, что хотел! Какой еще кузен Финдекано, если он, хвала Эру, жив-здоров!

Эктелион вытаращил глаза. Глорфиндел беспомощно умолк.

В наступившей тишине до Майтимо начало доходить, что его пробелы по части истории еще крупнее Леголасовых.

Положение спас Тенька, который знал историю хуже всех и ничуть этого не стеснялся.