Интересненько это они придумали...(СИ)

Тенька огляделся, рассматривая тканые полотна.

- Теперь надо искать лишние нити!

Майтимо встал напротив одного из крупных гобеленов, где был изображен слишком хорошо знакомый пейзаж окрестностей Тангородрима. Небо и землю вертикально пересекала толстая алая нитка, склизкая и неприятная на вид, резко контрастирующая с прочими, бесцветно-серыми.

- Тенька, я ее нашел!

Колдун тут же оказался рядом, непонимающе уставившись на гобелен.

- Где?

- Вот же она! – для верности Майтимо провел вдоль нити пальцем, преодолевая невольное отвращение.

Тенька старательно прищурился и покачал головой.

- Не вижу. А большая нитка?

- Огромная! Красного цвета!

Колдун почесал в затылке.

- Наверное, ты видишь ее потому, что у тебя осталась память. Или ты видел, как ее вплетали, и не смог забыть. А может, причиной всему твой талант к колдовской науке…

- Вот последнее – точно нет!

- В общем, снимай этот гобелен и гляди внимательно на остальные, – решил Тенька. – А потом я тебе покажу, как настроить рассинтезатор…

- Какого балрога я должен его настраивать?!

- Ты видишь нити с их свойствами, а я нет. Если чего-то незнакомое не видишь, то и заколдовать не можешь!

Майтимо посмотрел на проклятую нить так, что ей бы полагалось стыдливо распасться пеплом прямо сейчас.

…Вскоре к первому гобелену прибавилось еще около десятка. На всякий случай коридор обшарили повторно, но больше переплетенных гобеленов не нашли.

- Теперь нам нужна какая-нибудь маленькая, закрытая и звукоизолированная лаборатория, желательно с системой пожаротушения, – обратился Тенька к леди Нерданель.

- Проводи нас в дальнюю пустую кладовку, где будет ведро воды, – стоически перевел Майтимо.

Тридцать одна минута спустя

К счастью, леди Нерданель благоразумно оставила спасателей миропорядка одних и не слышала, какие недостойные слова умеет произносить ее старший сын, когда его насильно учат азам колдовства и просвещенной науки в рамках настроек одной строптивой бочки.

Наконец, Тенька решил, что предварительная отладка систем произведена с должным тщанием и профессионализмом. Гобелены были непочтительным комком брошены на дно бочки. Лорд Химринга в целях защиты от возможного пожара взялся за ведро с водой, а колдун приготовился запускать рассинтезирование.

Но не успел Тенька и шагу сделать, как в центре кладовки разлилось чистое голубое сияние.

- Только не сейчас… – простонал Майтимо, оценивающе глянув на ведро (поможет ли, если выплеснуть?) и по-настоящему жалея, что под рукой нет ударной противомайаровой гранаты с отборным красным перцем.

Эонвэ величаво шагнул из сияния. Лицо майа выражало крайнюю степень суровости, а на уровне груди болталась присмиревшая крокозябра, брезгливо удерживаемая двумя пальцами за шкирку.

- Нельяфинвэ Феанарион!!! – это прозвучало как раскат грома. – Осознаешь ли ты всю глубину своего падения?!!

- Может, и осознаю, – буркнул Майтимо, решив, что терять уже нечего. – Но мне ни капельки не стыдно, что я сделал все возможное, желая обратить вспять лиходейские козни Врага!

- Твой отец тоже однажды думал, что делает все возможное!

- Да, но я еще при этом никого не убил! А если вы поняли все с самого начала, то нечего было выставлять меня сумасшедшим!

- Тебе было сказано, что валар во всем разберутся!

- С Моринготто вы тоже обещали разобраться сами, но это не помешало ему испортить гобелены!

- Эонвэ, – мирно встрял Тенька. – Ну чего ты опять расстраиваешься? Сейчас мы тут немножко рассинтезируем и все на место повесим. Тебе же лучше, будешь, как обычно, с Климой пить чай по пятницам. А крокозябра вообще моя, не надо на Майтимо ворчать, лучше вернул бы, а то она, бедняжка, совсем зашугалась. Испуганная крокозябра, в отличие от дикой, теряет половину интереса для науки!

Майа посмотрел на колдуна так, что Майтимо сделалось по-настоящему страшно.

В кладовке повисло тяжелое, напряженное молчание. Стало слышно, как сопит крокозябра и потрескивают детальки в недрах бочки.

Тенька посмотрел на майа в ответ.

И дружелюбно улыбнулся.

- Серебрушке не говорите, – вдруг попросил Эонвэ и… размашисто пнул ногой по рычагам.

Из-под бочки во все стороны брызнули разноцветные искры, а у Майтимо в ушах явственно раздался треск рвущихся нитей. Столб света был, кажется, еще ярче, чем в первый раз, но разгуляться в тесной комнатушке было негде, и синие блики наполнили ее от пола до потолка, окатив присутствующих, точно шквалом ледяной воды. В ушах зазвенело, а сознание раздвоилось. На миг Майтимо вспомнил все, в чем его обвиняли здесь. Вспомнил – и тут же позабыл.

Сияние гасло. Синие лучи впитывались в серые стены, оставляя после себя продолговатые потеки. Почему-то оранжевые.

Майтимо пришел в себя сидящим на полу. Рядом, крепко обнимая мешок с ценной реликтовой крокозяброй, ошалело хлопал глазами Тенька. Знакомый, взрослый Тенька тридцати с лишним лет отроду, со светлыми глазами и волосами, а еще с трехдневной щетиной. Он поднял взгляд на Майтимо и восхищенно выдал:

- Интересненько это у нас получилось!

- Ты все помнишь?

- Конечно! А ты?