Интерконтинентальный мост

— Она подписалась вымышленным именем — Ленни Адамс, — пояснил Адам Майна. — Не знаю, по каким соображениям она это сделала.

Старик замолк и отошел подогреть остывший кофе.

Он вернулся с горячим кофейником, наполнил свою и чашку гостя, уселся в кресло и стал смотреть в широкое окно на погружающийся в сумерки остров Ратманова.

Петр-Амая ждал продолжения рассказа, но Адам Майна молчал.

— И вы ее так больше и не видели?

— Она написала в своей книге, что мы — народ гордый, — глухо отозвался Адам Майна. — Я и не делал попыток увидеться ни с ней, ни со своей дочерью, хотя страшно тосковал. Линн Чамберс, известная в науке под именем Ленни Адамс, умерла четверть века назад, оставив после себя множество трудов о малых народах Арктики. Я слышал, что она работала и в Советском Союзе, изучала юкагиров. Но, по-моему, она так больше и не выходила замуж. Да и я не женился…

— А дочь? — с нетерпением спросил Петр-Амая.

— Атук-Мери покинула этот мир три года назад, не зная ничего обо мне, — тихо произнес Адам Майна и добавил. — Так, во всяком случае, мне кажется…

Пораженный рассказом старика, Петр-Амая так и не притрагивался к кофе, изредка вглядываясь с удивлением в лицо своего собеседника.

Какая-то мысль билась у него в голове, не давая возможности сосредоточиться, пока не прояснилась: Адам Майна рассказал обо всем этом, как бы предостерегая их — Петра-Амаю и Френсис.

Мелодично зазвенел вызов видеофона, засветился экран, и возникло лицо Френсис:

— Дед Адам! Я спускаюсь с плато!

— Будь осторожна, девочка! Уже темно!

— Да что вы, дед Адам! Будто я не знаю своего родного острова! — улыбнулась Френсис, взмахнула рукой и исчезла с экрана.

Старик и Петр-Амая вышли из домика, чтобы встретить Френсис. Перед уходом Адам Майна зажег сигнальный огонь на Крыше заново отремонтированного дома.

— Должно быть, страшно было оказаться под рухнувшей крышей? — спросил на ходу Петр-Амая.

— Невесело, — ответил Адам Майна. — Правда, когда очнулся, прежде подумал: еще не мое время. Мое время умирать еще не пришло. Когда приходит настоящая пора, человек чувствует…

— Как это? — не понял Петр-Амая.

— Этого, к сожалению, еще никто не рассказал, — улыбнулся в ответ Адам Майна. — Даже переживания тех, кто перенес так называемую клиническую смерть, и близко не подходят к тем переживаниям, которые испытывает умирающий по-настоящему человек, уходящий безо всякой надежды из жизни.

Сверху скатился камешек.

— Это Френсис идет, — почему-то тихо сказал Адам Майна.

Петр-Амая почувствовал волнение. Неожиданно из темноты показалась фигурка в простой матерчатой камлейке, и вот уже Френсис, улыбающаяся, повзрослевшая, протянула руку:

— Здравствуй, Петр-Амая. Я рада тебя видеть… Здравствуй, дед Адам.

Это была совсем другая Френсис, из застенчивой, чуть угловатой девочки чудом превратившаяся в настоящую молодую женщину. Петру-Амае даже показалось, что у нее изменился тембр голоса.

— Как вам тут живется, дед Адам?

— Лучше всех! — Адам Майна вложил в ответ всю искренность и удовлетворение своим нынешним положением. — Только иногда проснешься, прислушаешься, и такое впечатление, будто спишь на кладбище.

— Да, это трудно забыть, — сочувственно произнесла Френсис. — Другой от всего пережитого потерял бы разум, а вы, дед, даже помолодели.

Адам Майна усмехнулся, махнул рукой и почти воскликнул:

— Да я об этом и не вспоминаю, пока кто-нибудь не спросит, не полюбопытствует, что я перенес, лежа там, под каменным одеялом и рухнувшей крышей! Я говорю о нашем Иналике, о том, что мертв он без людей, без детских голосов и собачьего лая!

В связи с тем, что Адам Майна занял в Иналике должность Хранителя, селение заново подключили к энергоснабжению.

Френсис, войдя в свой дом, включила освещение, отопление и проверила воду в кранах.

— Если вы чуточку подождете, — сказала она, — я вас угощу оленьим мясом с чукотского стойбища.

— Подождем, подождем, — сказал Адам Майна, располагаясь в кресле. — Оленье мясо стоит этого.

Петр-Амая уселся напротив, привыкая к новому облику Френсис.

— А наши все приезжают сюда, — со вздохом признался Адам Майна. — С тех пор как я стал Хранителем, чуть ли не каждый день являются, ночуют в старых домах, иные неделями обитают.

— А почему бы вообще не вернуться? — вдруг спросил Петр-Амая.

— Во-первых, говорят, что существует опасность обвала, — начал объяснять Адам. — Во-вторых, якобы с развертыванием строительства здесь и вовсе будет невозможно жить.

— Ну, а когда мост будет закончен?

— До этого еще далеко, — неопределенно произнес Адам Майна.

Помолчав, добавил:

— Главное в том, что иналикцы уже истратили значительную часть денежной компенсации, полученной за уступку острова. Как бы продали остров. А выкупить обратно денег уже нет.

— Но разве такая сделка была? — спросил Петр-Амая.

— Была! — ответил Адам Майна. — В присутствии адвокатов, представителей властей и Администрации строительства.

Френсис на кухне хорошо слышала разговор в большой комнате и время от времени подавала оттуда реплики.