Читаем ИнтерКыся. Возвращение из рая полностью

— Только вчера мы получили сообщение, будто из Белоруссии исчезли пять килограммов обогащенного урана, который очень мог бы пригодиться этим сволочам при изготовлении русского ОКУЯНа! Особенно настораживает то, что появление этого компакт-диска в Америке по времени очень тесно совпало с сообщением об исчезновении урана. Может, подключить ФБР или ЦРУ? Какая-то из этих могучих организаций опекает секретную нашего «Джей-пи-эл».

— Морт, ты давно читал «Квентин Дорвард» Вальтера Скотта? — спросил Пит Морено.

— В далеком и розовом детстве...

— Тогда ты вряд ли помнишь, что в начале книги стоял эпиграф: «Олень был сражен оружием пажа, но слава вся досталась господину». Тим! Заткни уши... Так вот, Морт, имел я в виду эти могучие организации. Сами справимся.

— Поддерживаю позицию Пита и вношу коррективы в предложение Мартына и Тима, — сказал Джек. — Мы забираем компакт-диск и книжечку, в которую он был вклеен, едем сейчас в участок Пита, там Пит Морено все это прячет в сейф — вряд ли туда кто-нибудь сунется ночью, после чего Пит отвозит нас с Тимом и Кысей в отель.

— Точно! — сказал Пит. — А утром я...

— Нет, не точно, — прервал его Джек. — А рано утром ты, Пит, вместе с партнерами — лучше на двух машинах... Пит, я подчеркиваю: С ПАРТНЕРАМИ и НА ДВУХ МАШИНАХ, вы везете этот диск вместе с книжкой к Морту в его «Джет пропалшен лэборатори». Ты же, Морт, делаешь все, чтобы это дерьмо никогда не могло сработать, понял?

— Понял, понял...

— И чтобы никто там у вас не смог снять копию с русского оригинала! Ясно?..

— Да, Морт, нам в Америке эта штука абсолютно не нужна, — сказал Пит Морено.

— Что за детективные страсти вы тут разыгрываете?! — возмутился Морт. — Почему не оставить этот диск здесь у меня в кабинете, а утром я заберу его на работу сам... Для чего весь этот спектакль?!

— Да потому, Морт, что ты — мой старший брат, а Айрин — твоя жена, и под крышей этого дома сейчас спят твои внуки — дети моих племянников. И я хочу, чтобы этот дом остался целым и невредимым, а его обитатели жили бы долго и счастливо. А теперь, пожалуйста, продиктуй Питу, как к вам туда попроще доехать...

— Ол райт, ол райт, малыш! Но по-моему...

— Морт, давай договоримся раз и навсегда: в подобных ситуациях пусть будет «по-моему». А во всех остальных — «по-твоему». Диктуй! — жестко сказал Джек.

— Ты у нас никогда не бывал, Пит? — спросил Морт.

— Нет.

— Но ты знаешь, что это Северная Пасадина?

— Да.

— Выбираешься на двести десятый фривей и чешешь по нему на север до съезда на Оук-Гроув-драйв — проезд Дубовой рощи... И едешь мимо «Девилз-Гейт резервуар» — такой огромный водоем. В просторечии — «Дьявольские ворота». Хорошенькое названьице для проезда в наш комплекс, да? — рассмеялся Морт.

— Их же, кажется, недавно переименовали? — спросил Пит.

— А как же!.. Наши кретины-либералы лишний раз лизнули индейцев в жопу и назвали эти «... ворота» никому не известным индейским словом — «Хахаменга». Что значит — «Текучая глинистая вода». Но для всех этот водоем так и остался «Дьявольскими воротами»... Доедете почти до самых отрогов гор Сан-Габриэль и там в каньоне увидите здоровенный участок с огороженными зданиями и мощной охраной. Я закажу вам пропуска...

— А-а!.. Так это же рядом с Калифорнийским технологическим институтом?

— Точно, Пит! — воскликнул Морт, отхлебнул из стакана и вдруг неожиданно скис буквально у нас на глазах. — Ребята... Вы как-то быстро и незаметно повзрослели! Особенно после Вьетнама. Когда-то я просто мечтал, чтобы Джек поскорее вырос и мы могли бы с ним на равных закатиться куда-нибудь к девочкам и пропустить по стаканчику. А теперь у вас уже и седина... И я старею катастрофически! Ребята, только честно — я не кажусь вам Мафусаилом?

— Главное, чтобы ты не казался им своей ассистентке, — оглянувшись на дверь, негромко сказал Джек.

— Нет, тут пока все в порядке! — фальшиво-бодро заверил его Морт.

— Тогда в порядке и все остальное, — ухмыльнулся Пит.

Лично мне это утверждение было идеологически очень близким, и, засыпая, я подумал: «Какой толковый Мужик — этот Пит Морено!..»

* * *

Всю обратную дорогу с заездом в полицейский участок Пита мы с Тимурчиком продрыхли на заднем сиденье автомобиля.

Проснулись только лишь у входа в «Беверли-Хиллз-отель», когда Джек и Пит выволакивали нас — сонных и почти ни хрена уже не соображавших — из машины, и Пит негромко втолковывал Джеку:

—...и Мартына не выпускай ночью одного в садик!.. Кугуары расплодились как саранча!

— Кто?! — Даже сквозь наше дремотное состояние было видно, что Джек никогда ничего ни о каких Кугуарах не слышал.

— Кугуары, — повторил Пит. — Ну, пумы... Кошечки такие — от полутораста до двухсот фунтов! Их еще «горными львами» называют... Силища — жуткая! На собак нападают, индюков воруют... Все полицейские участки предгорий завалены заявлениями!.. В долине Сан-Фернандо и на Лейк-Вью-Террас, в районе Тарзана-Хиллз и Вудленд-Хиллз, в Вест-Голливуде, здесь — в Беверли-Хиллз... Короче, держите ушки на макушке, глаза врастопырку!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература