Интернальность

Сердце в унисон шагам стучало в висках. Перед глазами плыли цветные круги. Разум начинал возвращаться обратно в тело, где ему и положено быть, по мере того как затихали в дали звуки шагов неведомого существа. Пальцы сами собой разжались, и тяжелая кочерга с глухим звоном упала на деревянный пол. Слезы брызнули из глаз. Егор лежал под кроватью свернувшись в клубок, подобно раненому зверю и не плакал, а выл, протяжно, дрожащим от пережитого напряжения голосом. Он абсолютно не понимал почему с ним происходит это, почему его организм вдруг отреагировал подобным образом. Не понимал, да и не хотел понимать. Стрельцов чувствовал подсознательно, что только так он может привести в равновесие свой пошатнувшийся рассудок.

Заснуть он так и не смог.

К утру, когда он, наконец, осмелился вылезти из-под кровати, Егор точно для себя решил, что ни на секунду не останется более в этом проклятом МЕСТЕ.

9.

Едва только рассвело, дрожащими от нервного истощения руками, Стрельцов схватил сумку, так и неразобранную им ранее. Абсолютно не думая о судьбе своего временного жилища, он выскочил на улицу, не заперев за собой дверь. Открыв калитку, Егор наткнулся на Проводника, который шел со стороны заброшенного поселка в направлении элеватора. Тот держал в руках перемазанные грязью щипцы и озадаченно смотрел на бегущего куда-то гостя.

— Доброе утро. — надевая свою радушную маску, произнес человек в дождевике. — Это не вы обронили? А то смотрю, лежат посреди дороги. Недалеко от вашей ограды.

— Можете себе взять, если нужно. — сбивчиво произнес Егор и быстрым шагом двинулся по Колхозной улице, едва не поскальзываясь на грязи, появившейся после вчерашнего ливня.

— А куда это вы собрались, да еще и с вещами? — послышался за спиной голос Проводника, потерявший внезапно свое радушие.

— Валю отсюда на хрен!

— Стойте, так не получится. Так нельзя.

Егор с яростью в глазах посмотрел на человека в плаще:

— А что вы мне указываете, что можно, а чего мне нельзя? Захочу и покину это МЕСТО! И удержать меня у вас не получиться. Можете вязать меня, или в кандалы заковывать, я а отсюда уеду. После сегодняшней ночи я оставаться здесь не собираюсь.

Стрельцов развернулся и продолжил свое движение вдоль по улице, под удивленные взгляды жителей поселка. Быстро удаляясь, из-за чавканья грязи под подошвами ботинок, он не слышал, как Проводник спокойно, негромко и возможно даже злорадно сказал:

— Удержать, говорите, не получится? А держать вас не придется. Нет в этом нужды.

Стоит ли говорить, что догонять Егора Проводник тоже не стал. Даже и не подумал об этом. С абсолютно непоколебимым видом он смотрел на удаляющуюся фигуру. Смотрел, как Стрельцов свернул с дороги и двинулся наперерез, вниз по склону, пару раз, едва не упав в грязь. Смотрел, как тот добравшись до хлипкого пешеходного моста, не сомневаясь не секунды, всего в несколько больших шагов перемахнул через реку. Смотрел, как теряется на фоне серой сухой травы темная точка, в которую по мере своего удаления от поселка превратился Егор. Смотрел до тех пор, пока тот не исчез за стволами деревьев мертвого леса.

А Егор тем временем шел по тропе, двигаясь по размытой дождем, скользкой грунтовой дороге, с завидным упорством. Отступать назад он теперь не намерен. В этом МЕСТЕ происходит что-то плохое и выяснять это Стрельцов теперь не собирался. Все его мысли теперь занимал автобус. Главное не пропустить это единственный рейс «0000», не опоздать на него, не проворонить. А если и случится, что автобус уйдет, то он будет ждать, несмотря ни на что. Пусть целые сутки. Лучше в лесу, на остановке, под навесом, чем в этом проклятом поселке.

Порядком извозившись в грязи, Егор дошел до конца тропы и вывернул на опушку. Тут он увидел во что за ночь превратилась дорога. Глубокие широкие колеи, размытые ливнем, стали еще глубже и шире. Наполнившись водой, они напоминали теперь настоящие каналы, по которым было в пору не на автобусах ездить, а плавать на моторных лодках, или даже катерах. Подходить краю такой колеи было даже опасно. Из-за слякоти края были скользкие. Если упасть в такую, то не факт, что сможешь выбраться. Поэтому идти к остановке пришлось по опушке, превратившейся теперь в нечто вроде заливного луга. Земля, за ночь хорошо пропитанная влагой и скрепленная сетью переплетенных между собой корешков хлюпала под ногами, похожая на большую кухонную губку для мытья посуды. Однако, Егор не особо обращал на это внимание. Ботинки его давно уже промокли и теперь еще мокрее они теперь вряд ли могли стать. Да, к такой погоде его никто не готовил.

Добравшись до навеса, он уселся на старую поржавевшую скамью, предварительно постелив на нее целлофановый пакет, извлеченный из сумки, и принялся ждать рейс «четыре ноля».