Интернат

– Правильно, Марин! Давай скажем, что твоя! – сразу согласилась Ира, радуясь, что так легко отделалась.

– Говорите, что хотите, – ответила Марина. – Я ушла! Мне некогда. Меня Антошка ждет.

Антон действительно уже давно ждал ее на качелях.

– Чо ты так долго? – раздраженно спросил он.

– Ой, Антош, ты не представляешь, что у нас сейчас было! – воскликнула Марина. – Шишкова у нас книжку про детей увидела! Теперь всем расскажет! Антош, ну почему с нами вечно что-то происходит? Почему с нами вечно случаются какие-нибудь дурацкие истории?..

– Да потому что вы сами дурные! – совершенно искренне ответил Антон, – на фига этой вашей Зазе вообще понадобилось кого-то рожать? Ей что, спокойно жить надоело?

– Антош, ну как ты можешь так говорить, – попыталась убедить его Марина, – ребенок – это же маленький живой комочек, смешной, тепленький… Понимаешь?

– Не понимаю! – насмешливо ответил Антон, – мы с тобой в больницу идем, или будем тут сидеть, детей обсуждать?

– Конечно, идем! – ответила Марина, – но по дороге мы поговорим про детей!

На улице была золотая осень. Жёлтые и красные листья тихо падали под ноги, восхищая впечатлительную Марину. Она шла по дорожке и вдыхала ароматы осени. Под ногами шелестел ковер из листьев – она находила самые красивые и складывала их в букет.

– Как ты думаешь, Дине понравится? – спросила она, восторженно разглядывая свое творение.

– Понравится, – ответил Антон, – только вряд ли его разрешат отдать…

Больница называлась ОНКОГЕМАТОЛОГИЧЕСКИЙ  ГОСПИТАЛЬ и очень не нравилась Марине с Антоном. Тут все было как будто пропитано смертью. и в палатах часто был слышен плач родителей. Сами дети не плачут, когда умирают, они пытаются успокоить своих родных.

Дина была очень занята. Она собирала выпавшие волосы с подушки и пристраивала их обратно на голову… А дело было в том, что во время курса химии волосы у ребят выпадали, и поэтому в больнице почти все были лысые…

Дина всегда была одна. Она видела, как мамы заботятся о своих детях, утешают их, вместе с ними переживают все тяготы больничной жизни. И как тайно, боясь потревожить, плачут по ночам, склоняясь над детскими кроватями… А к ней, если и подходили, то это была медсестра со шприцем или чья-нибудь сердобольная мамаша с мандарином или ещё каким-нибудь фруктом…

Каждый день врачи ставили ей капельницы, постоянно брали кровь на анализы и делали ещё кучу всяких болезненных процедур. Конечно, так мучились и остальные дети, но у них были мамы, которые были рядом и забирали часть боли на себя. А Дина была совсем одна, и некому было пожалеть её и успокоить. Алина не могла приходить к ней часто, так как ухаживала за больной дочерью, и Дина чувствовала себя несчастной…

Антона и Марину привели в знакомую комнату, разделенную надвое толстым стеклом – прямой контакт с пациентами, происходящими лечение, был запрещен.

Дину привезли через десять минут. Ребёнок в инвалидной коляске едва походил на маленькую девочку, которую они знали. Дина была настолько измучена, что даже не могла идти ногами, но увидев брату и Марину, она сразу как будто ожила. Дина хотела было броситься к ним, но наткнулась на преграду – между ними была стена. Между ними было стекло. Дина провела по стеклу ладошкой и собралась заплакать, но поделать ничего было нельзя, так проходили почти все их встречи…

Через полчаса Марина и Антон ушли, а она опять осталась одна.

Глава 30

ДОЧКИ-МАТЕРИ

Девочки плотно обступили дверь кабинета Зои Сергеевны и пытались подслушать, что там происходит. Хотя, к слову сказать, услышать происходящее было не сложно – Зоя Сергеевна орала так, что звенели окна…

– Ну, Могила дает! Рвет и мечет! – испуганно перешептывались девчонки,

– Первый раз слышу, чтоб Зоя так орала!

– Бедная Зазка!

– Да, бедная Зазочка, разве можно на беременную женщину так орать?

– О, Марин, теперь про тебя чего-то говорят, – сказала Катька, сидящая ближе всех к двери.

– Что про меня говорят? – Марина, растолкав всех, приложила ухо к замочной скважине, – что, это я теперь виновата? Давайте валить все на меня! А я вообще…

Девочки, видимо, очень громко себя вели, потому что через секунду дверь резко открылась, и девчонки едва успели отскочить в сторону.

– И что это мы тут собрались? – поинтересовалась Елена Валерьевна, штатный психолог детского дома.

– А мы тут… мы тут… – испуганно сказала Катя, пытаясь придумать что-нибудь на ходу.

– Мы тут это… – поддержала ее Таня, – сидим!

– Ааа, и Шальнева с Барановой здесь! – сердито сказала Замогильная, выскакивая из кабинета. – Шальнева, признайся, ты ведь знала, что твоя подруга беременна?

– Зоя Сергеевна, я ничего не знала… я вообще ничего не знала… я вот только сейчас узнала, – испуганно затараторила Марина.

– Не ври мне! – рявкнула Замогильная так, что девочки вздрогнули. – Вы с Барановой ее давно прикрывали! В прошлом месяце вы вместе с медосмотра сбежали!

– Я сбежала, потому что врачей боюсь, – пискнула Марина.

– Вы вообще о чем думаете? – продолжила Замогильная, обращаясь ко всем остальным, – вы понимаете, что вы все ведете себя, как ненормальные?