Интернат

Хозяйка квартиры Мария Ивановна ее стук услышала чудом – пошла на кухню выпить таблетку и услышала, как кто-то стучится в дверь. Мария Ивановна дошлёпала до двери и приоткрыла ее через цепочку. На пороге стояла маленькая девочка… или мальчик? Мария Ивановна сразу и не поняла и открыла дверь пошире.

– Это еще кто у нас? – удивленно спросила она, разглядывая ребенка.

– Это я… Дина, – представилась девочка, – а вы случайно не знаете, где моя мама?

– Ой ты, батюшки! – ахнула старуха, – это откуда же я должна знать, где твоя мама? Ты потерялась, что ли?

– Это не я потелялась, это мама от нас потелялась, – грустно объяснила девочка, – она уехала, а мы остались.

– Слушай, позвони-ка в другую квартиру, – попросила бабка, – а то я болею, мне даже разговаривать тяжело.

– А вы знаете, где моя мама? – не отставала Дина, – мой блат сказал, что вы давно-давно тут живете, и он давно-давно к вам плиходил, и вы ему мамин адлес давали.

– Да откуда же мне знать где твоя мама? – удивленно спросила старуха, – тебя зовут-то хоть как?

– Меня зовут Диана, – терпеливо повторила девочка, – а фамилия у меня – Каменская.

– Каменская… Каменская, – повторила про себя бабка, что-то вспоминая, – уж не Ирины ли Анатольевны ты родственница?

– Да! – обрадовалась Дина, – мою бабушку звали Ила, а маму зовут Ника.

– Ника… Ника… Вероника, что ли? – наконец-то догадалась старуха, – точно, ты Каменской родственница! Вот уж твоя бабушка покойная повыеживаться любила. У всех детей имена как имена, а у нее… Вероника.

– Вы знаете, где моя мама? – встревоженно спросила Дина.

– Знаю, знаю, – сказала старуха, – и братика твоего я вспомнила. Он не в тюрьме случайно?

– Нет, не в тюйме, – ответила Дина, – мы в детском доме живем… мама к нам ланьше плиходила, а теперь не плиходит. Мы с Антошей очень по ней скучаем. Антоша хоть и не говолит, но он скучает… я знаю. Я думаю, может мама нас потеляла – вы ей скажите, что мы здесь, и она нас найдет…

– Да как же я ей скажу, если она в другой город уехала? – спросила старуха, – хотя подожди, у меня, по-моему, ее телефон есть! – вспомнила она. – Они ведь с моей Леночкой созваниваются иногда.

Старуха опустилась на колени перед маленькой тумбочкой и начала рыться в ящике, по ходу рассказывая что-то Дине.

– Бабушка твоя покойная, Ириночка, золотой человек была, умница, красавица, а Вероника, мамочка ваша, выродок, честное слово – выродок… вот нашла телефон ее, – сказала бабка и отдала Дине какую-то книжечку.

Дина взяла маленький блокнотик и увидела цифры и каракули.

– Чего это? – удивленно спросила она.

– Вот, читай – Ве-ро-ни-ка, – показала пальцем бабка, и начал набирать какой-то номер. Потом она отдала Дине трубку, и Дина долго с замиранием сердца слушала длинные гудки. Она ждала, что мама вот-вот возьмет трубку, и Дина наконец услышит ее голос…

– Не берет трубку, что ли? – догадалась, наконец, старуха.

– Не белет, – грустно сказала Дина, уже готовясь расплакаться.

– А ты подожди, тут вот еще домашний есть, – сказала бабка и набрала еще один номер.

По этому номеру трубку сняли сразу.

– Я слушаю, – раздался в трубке приятный мужской голос.

Конечно Дина надеялась услышать голос мамы, но даже этот ответ ее обрадовал.

– Здлавствуй, а ты случайно не знаешь где моя мама Велоника? – с замиранием сердца спросила она.

– Малыш,   а ты правильный номер набираешь? – удивленно спросил мужчина, – у нас тут живет Вероника, но вряд ли она может быть твоей мамой.

– Это моя мама! – обрадовалась Дина, – Велоника! Позови ее!

– Малыш, у Вероники пока нет деток, – терпеливо объяснил девочке Игорь, – и она не твоя мама. К сожалению, в нашем доме твоей мамы нет.

– Что она там бормочет? – спросила бабка девочку.

– Говолит, что у них моей мамы нет, – шёпотом пожаловалась Дина.

Бабку эта ситуация явно задела, и она решила разобраться в ней сама.

– Это как у вас нет ее мамы? – выхватив у Дины трубку, заорала она – она думала, что разговаривает с самой Вероникой. – Ты что ей врешь-то? Я ведь знаю, что это твой номер! Как не стыдно! Детей по детдомам рассовала, и живет, радуется! Все тебе назад вернется! Каждая детская слезинка тебе вернется…

– Вы меня простите, пожалуйста, – вежливо попросил Игорь, пытаясь разобраться в ситуации, – я что-то не пойму, каких детей и какую Веронику вы имеет в виду…

– Ах, он не поймет, каких детей я имею в виду! – злобно сказала старуха, наконец-то сообразив, что разговаривает не с самой Вероникой, а с ее мужем, – я говорю про твою жену Веронику и про тех детей, которых твоя супружница нарожала и бросила! И ведь сердце у нее, я смотрю, не болит! Да как жить-то с таким грузом можно? Другая бы давно прикатила! Мальчишка-то уж – жених, и девчоночка такая золотая, ласковая… как таких детей можно бросить?