Интернат

– Да, Дина, я нехорошая девочка… я очень плохая девочка, – прошептала Марина, и слезы опять полились по ее щекам, – знаешь, Дин, я просто ужасная девочка, я за свою жизнь уже столько плохого наделала, что небо мне не светит точно.... Я курила, пила, взрослых не слушалась, и сама виновата, что у меня все так плохо, так мне и надо… так мне и надо… так мне и надо.

– Боже, ты плости Малину, – тихо прошептала Дина, – сделай так, чтобы Малина тоже попала на небо!

– Прости меня, Господи, – зарыдала Марина, – прости за все, что я сделала! Прости, что я такая, ужасная! Прости! Прости! Прости! Господи, сделай так, чтобы нас спасли! Помоги нам выбраться отсюда, помоги, прошу Тебя! Помоги, услышь! Услышь!

– Спаси нас… услышь, – вторила ей Дина, – помоги, Господи, помоги!

Поздней ночью, в холодном гараже, на полу, сидели две девочки и ждали своей участи. Впереди их ожидало совсем не "прекрасное далеко"… Сил плакать у них больше не было, надежды на спасение тоже, осталась только вера. Вера в то, что Бог все-таки простит, смилуется, услышит…

И Бог услышал…

Той ночью Череп со своим приятелем так и не встретился. Он просто до него не доехал… Доехал он только до ближайшего поста ДПС. Там его машину и остановили. Где находятся его пленницы, он естественно не рассказал, и девочкам пришлось сидеть в гараже до утра. А утром владельцы соседних гаражей услышали их крики о помощи и вызвали полицию…

Воспитателей, родителей и опекунов нужно слушаться. И хотя иногда тебе будет казаться, что они говорят какую-то ерунду, ты все равно должна их слушаться, потому что они знают лучше, и все, что они говорят, может исполнится… и если ты, идиотка, опять соберешься искать себе приключений, то сначала открой свой дневник и прочитай еще раз это правило!

Такую запись сделает в дневнике Марина Шальнева, но это будет потом, чуть позже, а пока…

Прошло три дня…

В огромное окно комнаты светит уличный фонарь. В углу стоит железная кровать. На стене висит картина под названием "Мая мама", а на подоконнике сидит игрушечный мишка. Нарисованными глазами, не отрываясь, наблюдает он за детьми, которые находятся в темноте комнаты.

Марина, Антон и Дина сидят на кровати, тесно прижавшись друг ко другу, и смотрят в окно. После возвращения вид у них особенно жалкий. Антона побрили налысо, Маринку тоже изрядно обкорнали. Ей не нравится ее новая прическа, и она сидит, надев на голову капюшон кофты.

– Антош, как ты думаешь, его посадят? – нарушает тишину комнаты Марина.

– Да вряд ли! – отвечает Антон, – он же вам ничего не сделал.

– Он хотел сделать! – сердито отвечает Марина.

– За "хотел сделать" не сажают! Сажают только по факту, хотя за то, что он тебя ударил, может ему что и перепадет.

– Хоть бы его посадили! Я теперь из-за этого придурка на улицу выйти боюсь. Я вообще теперь гулять буду только за забором, или на крыльце.

Несколько минут дети опять молчат, а потом Марина опять начинает рыдать. Последние два дня нервы у нее просто на пределе…

– И постригли меня еще по-идиотски… я хотела прическу как у Дашки, а теперь все пропало…

– Малин, да чего ты из-за каких-то волос плачешь? – удивляется Дина, – я вон лысая, и то не плачу. Антоша тебя и такую любить будет.

– Дин, я не из-за этого плачу, – признается Марина, – а представляешь, чтобы случилось, если бы нас не спасли? Где бы мы с тобой сейчас были?

В эту самую минуту в коридоре слышится звук открывающейся двери.

– Привезли их третьего дня, – раздается голос Зои Сергеевны, – вы бы их видели! Грязные, похудевшие, избитые. Говорят, что их украли и в каком-то сарае держали. Вы представляете? У нас у всех аж волосы дыбом стояли! Дело уголовное завели. Говорят, их просто чудом оттуда вытащили, а то бы пропали без вести, и поминай, как звали! Вот, полюбуйтесь, вся компания в сборе! Заходите не стесняйтесь, – говорит Зоя Сергеевна, открывает дверь пошире и пропускает вперед гостей.

В комнату заходит незнакомый мужчина и скромно встает около стены.

– Привет, – здоровается он, смущенно улыбаясь.

Марина и Дина, увидев незнакомого мужика, в ужасе прижимаются к Антону.

– Ну, зайди, что ли! Что, так и будешь в коридоре стоять? – вдруг говорит кому-то незнакомец.

Через секунду в комнату тихо заходит молодая женщина, даже скорее девушка. На вид ей не больше двадцати пяти. Светлые волосы, милое лицо и… глаза! Голубые глаза. Сомнений нет – это именно она. Та, которая снилась им в коротких детских снах. Дина крепко зажмуривается, думая, что это опять всего лишь сон, но когда она открывает глаза, женщина стоит на том же месте и растерянно смотрит на нее.

– Мама… – шепчет Дина и чувствует, что плачет.

Глава 38

ЭПИЛОГ