Интернат, или сундук мертвеца

Он видел ее силуэт в светлом окне. Она прощалась с большим и бесформенным силуэтом, — и действительно, из подъезда через несколько минут вышла тучная женщина в шляпке с перышками. Потом Далила носила на себе ребенка, ребенок сидел впереди, обхватив ее ногами и руками. Отстрельщик устроил поудобней машину, достал одеяло и выключил свет. Он был уверен, что пока танцорки здесь нет.

К половине второго ночи — он не стал рисковать и включать печку — забрал одеяло и ушел в подъезд. Расстелив газеты, сел у батареи и обдумал свои шансы на то, чтобы отглядеть возмездие лично. Вариантов было ноль. Даже если Курганова не легла на дно и не спряталась, ее могли арестовать в другом месте. Отстрельщик утешал себя тем, что сделал все возможное. Он решил проводить Далилу завтра утром на работу и прекратить слежку. Придется дернуть за кое-какие ниточки в органах, чтобы просто получать свежую информацию.

Стас Покрышкин собирал большой чемодан, Ангел Кумус паковал камеру. Ева, нервно сжимая руки, не находила себе места.

Красивые часы с бесконечно двигающимися по кругу шариками на эллипсоидных орбитах пробили два раза.

— Два часа ночи, — сказал Стас. — Ну что еще? — Он заметил расширившиеся в ужасе глаза Евы.

— Оружие! Господи, у меня нет оружия. Чем же я застрелюсь?!

— Какие проблемы, возьми мой пистолет, он мне не нужен. Я все равно стреляю хреново. — Покрышкин протянул Еве пистолет. — Осторожно, заряжен.

— А он чистый? — спросила Ева.

— Вытри, — предложил Покрышкин.

— Да я не про то, — махнула она рукой, — из него никого не?..

— Как ты помнишь, я любитель высасывания крови. Он не мой. Забыл один парень. Три года назад. Его уже нет в живых. СПИД. Ну что, вперед?

Втроем они спустились во двор и уселись в машину Евы.

— Я живу вон в том подъезде, — показала Ева рукой, когда они подъехали к ее дому. — Вы как предпочитаете — лезть со мной через соседний подъезд по чердаку или просто войдете в квартиру?

— Я по чердаку не полезу, — отказался Стас. — Давай так. Мы войдем в твой подъезд и посидим на ступеньках. В квартиру я тоже без тебя не пойду. А как только ты проберешься…

— Четвертый этаж, — сказала Ева, — но вы поднимитесь выше, на пятый. Ждите меня там.

Она осмотрела внимательно двор и могла поклясться, что никто ее не ждал. Стало даже немного обидно.

Стас Покрышкин и Ангел Кумус пошли спокойным шагом к подъезду, Ева пробежалась к соседнему.

Она поднялась на последний этаж и обнаружила, что предусмотрительные жильцы поставили решетку между лестничной площадкой и ступеньками вверх к чердаку. В какой-то момент ей захотелось на все плюнуть и спокойно войти в свой подъезд со двора. Она вздохнула глубоко и достала отмычки.

Пробравшись на чердак, Ева несколько секунд привыкала к темноте и большому захламленному пространству. Она пошла почти на ощупь, этот путь был ей знаком: дважды она попадала в свою квартиру таким образом, через чужой подъезд.

Ангел Кумус услышал возню над головой и посмотрел вверх. Он толкнул Покрышкина, Стас поднялся по лестнице к чердачному люку.

Люк был массивный, с длинной щеколдой и пузатым навесным замком.

Свободный художник и оператор — гроза вампиров, подняв головы и открыв рот, пронаблюдали, как люк приподнялся, в образовавшуюся щель просунулась рука с отмычкой и стала открывать замок.

Они стояли в оцепенении, даже когда Ева не удержала замок и он с грохотом, похожим в ночной тишине на взорвавшуюся бомбу, упал к ногам зрителей.

Ева спустилась вниз, подняла замок, опять взобралась по ступенькам и стала его закрывать.

— Вы что, заснули? — Она смотрела сверху и улыбалась. — Я иногда так прихожу домой, сейчас из той квартиры, у лестницы, раздастся вопль. Я всегда роняю замок, понимаете?

— Проститутки, педерасты! — страшным голосом заорал кто-то из-за двери у лестницы.

Стас Покрышкин и Ангел Кумус, как по команде, дернулись и, подхватив чемодан и камеру, побежали вниз.

Ева открыла дверь квартиры и вошла первой.

Стас, увидев разоренную прихожую, попытался бежать, но Ева удержала его за рукав и сказала, что у нее всегда так.

Она занавешивала окна, Ангел Кумус доставал камеру, Стас Покрышкин, поколебавшись, сбросил все со стола и открыл на нем чемодан.

— Полтора часа, — сказал он. — Максимум, — добавил, подумав.

— Надо было брать бутафора, — сказал Кум-ус. — Позвони ему сейчас, пусть приходит. Все-таки специалист.

— Я сам делал отрезанную голову, — отказывался Стас.

— Но взрыв на дне рождения делал он! Какой план хочешь?

— Смотри на натуру! — Покрышкин кивнул на раздевающуюся Еву.

— Это не натура, — пробормотал Кумус, пристраивая на нее камеру, — это насмешка Господа над всеми остальными людьми. А свет ни к черту!

— А что это будет? — поинтересовалась Ева.

— Клип это будет, — подумав, сказал Стас, — клип про несчастную любовь. Ну что, садись, клей готов. Осторожно! — Он показал на пузырек, который Ева чуть не задела. — Разобьешь запах!

Через час Ева, с прикрепленной на правой стороне головы иллюзией смерти, бродила по квартире от зеркала в ванной до зеркала в прихожей. Особенно ее восхищал выпавший и болтающийся глаз.