Интернет и идеологические движения в России

● агрессивная ретрадиционализация, выражающаяся не только в опоре на православно-державнические круги, но и в том, что провластный дискурс буквально переполнен мифологией мировых заговоров. Смутное время начала XVII века и революционные процессы 1917 г., крестьянские восстания и дворцовые перевороты в самодержавной России – все это объявляется единой цепью заговора Запада против России[503];

● усиливающиеся требования репрессий и подавления любого инакомыслия. Некоторые высокопоставленные представители государственной власти потребовали признать оскорбление «патриотических чувств» (вслед за «чувствами верующих») уголовно наказуемым преступлением[504]; очевидно, что любое негативное высказывание по поводу действий российских властей в Крыму или в отношении Украины может легко подпасть под такие расплывчатые антиправовые формулировки;

● негативная мобилизация, в основе которой лежит нарастание антиамериканских, антиукраинских, антилиберальных настроений, а также развитие иных политических, социальных и этнических фобий в массовом сознании.

Так складывалась идеология «Русской весны», ставшая мощным катализатором ретроградных движений в стране и обусловившая значительные изменения внутри различных идеологических течений России. В предыдущих главах книги были подробно отражены, на примере различных идеологических интернет-сообществ, некоторые реакционные тенденции, характеризующие свертывание идеологического разнообразия при переходе российской политической системы от «Русской зимы» к «Русской весне», а именно:

● сжались и без того ограниченные возможности Интернета как средства демократизации и либерализации общественного сознания (как мы уже сказали подробнее в главе 5);

● усилился процесс сращивания националистического дискурса с провластным, что отразилось в возрастании активности проимперски настроенных националистов;

● произошло свертывание оппозиционного дискурса в тех узких слоях левых и националистических группировок, которые развивали его в период «Русской зимы», в результате чего левые и национал-демократические силы утратили готовность вести диалог с либеральной частью общества;

● радикально ускорился процесс маргинализации и виктимизации либералов и либерализма в пространстве Рунета и общественном мнении.

Важнейшей политической тенденцией, которую мы наблюдали с разных точек зрения, стало доминирование в Рунете на момент весны 2014 г., как и во всем медийном пространстве, неоимперской, шовинистической риторики: именно она стала площадкой единения националистов, левых государственников и лояльных режиму конформистов. Иными словами, новый идеологический союз, созданный вокруг неоимперской идеи, сплотил все антилиберальные силы.

В данной главе мы постараемся обобщить и проинтерпретировать полученные нами материалы с целью выявить общие факторы, способствующие поддержанию и воспроизводству в России имперской риторики в ее связи с демодернизационными процессами: укреплением авторитаризма, мифологизацией общественного сознания, ростом различного рода фобий и т. д. Мы попытаемся показать, каким образом антимодернизационная риторика проявляется, подчас в неожиданных формах, у таких разных идеологических течений, как идеологи политического режима В. Путина и российские либералы. С одной стороны, положение антиимперского меньшинства, сторонников преобразований по европейскому образцу в современной, «посткрымской» России незавидны: их выталкивают из политического и информационного пространства, загоняя в «осажденную крепость» даже в пространстве социальных медиа. Однако, в конечном счете, не играют ли сами российские либералы, открещивающиеся как от режима, так и от поддержавшего его российского общества, по навязанным им правилам – в пользу очередных попыток восстановления имперского порядка?

О сущности «имперского синдрома»

Российский сегмент Интернета, отражающий в себе социальные процессы современной России, как будто тотально поражен состоянием дежавю. Многим кажется, что призраки непогребенного, неосмысленного прошлого воскрешаются в исторической памяти: настоящее видится повторением «темных» периодов российской истории. Одним видится 1937 год; другим – время «столыпинских галстуков», а третьим – эпоха николаевской реакции после разгрома декабристов в конце 1825 г. Лозунги с плакатов демонстрантов на маршах оппозиции 2011–2012 гг. и заголовки блогов в либеральном сегменте «посткрымского» Рунета напоминают стихи М. Ю. Лермонтова времени торжества идеологии «официальной народности» о «мундирах голубых» и «преданном им народе». Здесь же, в Рунете, еще активнее обсуждаются причины массового одобрения обществом (во всяком случае, респондентами социологических опросов) открытых действий российской власти в Крыму и скрытых действий на Донбассе.