Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ

Луис Россетто, основатель нового модного технологического журнала Wired, сравнивал программистов с Прометеем: они тоже приносят нам, смертным, дары богов, которые провоцируют «трансформации общества столь глубинные, что единственной возможной аналогией может быть открытие огня», – писал он в первом номере издания{252}. Кевин Келли, бородатый евангелический христианин и редактор Wired, соглашался с шефом: «Никому не избежать преображающего огня машин. Технология, к которой прежде относились как к периферии культурного процесса, сегодня овладела умами, равно как и жизнями людей. По мере того как сложные алгоритмы проникают в каждую из сфер, привычный порядок вещей уходит в небытие и устанавливаются новые правила. Сильные мира сего падут, некогда уверенные в себе будут отчаянно искать напутствия, а гибкие умом получат шанс возвыситься»{253}.

Таких взглядов придерживались не только юные технари. Республиканцы, демократы, либералы и либертарианцы – все, казалось, разделяли это единственное непоколебимое убеждение: мир находится на рубеже технологической революции, которая все изменит, и непременно к лучшему.

Пожалуй, одним из самых ярких представителей первых лет этого «великого пробуждения» был Джордж Гилдер, консервативный проповедник «рейганомики». В начале 1990-х он открыл в себе технопророка и инвестиционного гуру. В книге «Телекосм» он объяснил, каким образом компьютерные сети в сочетании с силой американского капитализма смогут сотворить рай на земле. Он даже придумал название этой утопии – Телекосм. «Все монополии, иерархии, пирамиды и энергосистемы индустриального общества под непрерывным натиском распределенного разума будут вытеснены на периферию всех сетей, – писал он, предсказывая, что сила интернета разрушит физическую структуру общества. – Телекосм может разрушить города, потому что с ним у вас в гостиной будет все буйное разнообразие и многообразие целого города»{254}. Ему вторил вице-президент Эл Гор: всякому, кто был готов слушать, он говорил, что мир находится в тисках «революции столь же мощной и всеобъемлющей, как и любая революция в истории человечества»{255}.

И в самом деле, что-то происходило. Люди покупали персональные компьютеры и с помощью скрипучих модемов подключали их к новому неведомому пространству – мировой паутине (World Wide Web), лабиринту чатов, форумов, корпоративных и правительственных сетей и бесконечному множеству веб-сайтов. В 1994 году появился стартап под названием Netscape и предложил нечто потрясающее – веб-браузер. Через год компания вышла на открытый рынок и была оценена в 2,2 миллиарда долларов к концу первого дня торгов. Это положило начало новой золотой лихорадке в области залива Сан-Франциско. Народ радостно приветствовал все новые, никому не известные компании, выходившие на биржу, цена которых удваивалась или даже утраивалась к концу первого дня на рынке. Чем они занимались? Что производили? Как зарабатывали деньги? Об этом было известно лишь горстке инвесторов. И главное, это никого не интересовало! Они создавали инновационные технологии. Они продвигали нас в будущее! Акции поднимались в цене, и казалось, этому не будет конца. С 1995-го по 2000 год количество компаний в NASDAQ выросло с 1000 до 5000, прежде чем биржа обвалилась под собственным весом.