Интернет: Заметки научного сотрудника

Это была редкая удача. Даже просто невероятная. Редкая и невероятная – потому что такие опыты обычно не удаются прямо с первого раза. И мы немедленно провели опыт по изучению противораковой эффективности нашего галактоманнана. Точнее, проводили опять не мы, а специализированная компания в городе Бирмингем штата Алабама. Они взяли группу экспериментальных мышей, и каждой привили раковую опухоль прямой кишки человека. Это было сделано введением мышам под кожу фрагментов человеческой раковой опухоли. Опухоль немедленно начала расти, и ее размеры ежедневно определяли, пересчитывая на вес. На 13-й день опухоль у всех мышей достигла среднего веса 100 миллиграмм. И в этот день десяти мышам с привитой опухолью ввели просто воду (контрольная группа), еще десяти мышам ввели 5-ФУ, еще десяти – наш галактоманнан, и еще десяти – комбинацию 5-ФУ с галактоманнаном, как и при изучении токсичности.

Средняя продолжительность жизни контрольных мышей была 12 дней. Мышей, которым был введен наш галактоманнан, – 15 дней. Мышей, которым был введен 5-ФУ, – 24 дня. И мышей, которым была введена комбинация 5-ФУ с галактоманнаном, – 56 дней. У нескольких мышей из последней группы опухоль уменьшилась и затем исчезла.

Мы немедленно сообщили о полученных результатах в FDA и вскоре получили утвержденную программу предклинических испытаний. Согласно этой программе, мы должны испытать комбинацию 5-ФУ и нашего галактоманнана еще несколько раз на мышах с привитой раковой опухолью – но с другой раковой опухолью человека (другой линии раковых клеток), в другой лаборатории, при нескольких дозах галактоманнана в широком диапазоне доз, а также в присутствии лейковорина – вещества, усиливающего иммунную защиту организма. Это вещество часто применяют при химиотерапии, и для FDA было важно знать, не «конфликтует» ли с ним наш галактоманнан. Помимо этого, нам надо было проверить токсичность 5-ФУ в комбинации с галактоманнаном (при различных дозах) на крысах и собаках, изучить мутагенность галактоманнана на разных бактериях, определить стабильность галактоманнана в водных растворах и в порошке при различных температурах, определить химическую структуру галактоманнана с помощью ядерного магнитного резонанса и различных химических методов, разработать методы количественного определения галактоманнана в водных растворах, провести опыты на галактоманнане с радиоактивными метками, чтобы определить, в какие органы и ткани животных (на примере опять же мышей) галактоманнан входит, в каких количествах он входит, и с какой скоростью и в каком химическом виде выходит, и много других характеристик самого галактоманнана и способов его возможного применения в клинической практике.

Сам галактоманнан получил клиническое название DAVANAT. Это название было составлено из имени David и имени его главного научного сотрудника. FDA это название утвердило.

Описанная выше программа была катастрофически дорогостояща. Каждый пункт ее стоил огромных денег, и каждый опыт надо было заказывать в специализированных лабораториях. Но «у нас с собой было». Тот факт, что инвесторы принесли нам достаточно много денег, позволил нам эту программу начать. А затем пошел эффект домино, или перекладного финансирования. После каждого пункта программы результаты объявлялись нынешним и потенциальным инвесторам, и те, воодушевленные, вкладывали очередную порцию денег, необходимую для последующей серии экспериментов по программе FDA. Все это строго контролировалось аудиторами, в США с этим не шутят. Каждый пресс-релиз сопровождался предупреждениями, что полученные данные совершенно не гарантируют последующего и тем более окончательного успеха нашего предприятия, что в этом деле много случайных и практически неконтролируемых факторов, и что, наконец, даже такие сбои, как болезнь или смерть Платта или моя, или просто уход из компании даже только одного из нас, повлекут для компании и для инвесторов практически необратимые негативные последствия. По настоянию инвесторов компания даже застраховала меня на миллион долларов, чтобы в случае чего хоть какие-нибудь деньги остались. Но это так, лирика.

К делу. Всю «предклиническую» программу мы выполнили за год. Это было невероятно быстро. Обычно «предклинику» проходят не ранее чем за шесть-восемь лет. В нашем случае очень помогло то, что у нас благодаря инвесторам были деньги, что мы наработали достаточное количество химически и клинически чистого Даваната, оперативно разрабатывали протоколы тестирования и вообще работали слаженно. Параллельно мы запатентовали наш Даванат и способ его применения. И наконец, вдохновленные успехом, мы «вышли паблик», то есть передали владение нашей компанией Pro-Pharmaceuticals из наших с Дэвидом рук в руки общественности, точнее, держателям акций. Инвесторам. Что это реально означает, я пояснял выше.