Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой

Интернет животных составляет центральный элемент планетарной цифровой культуры, в самих основах изменяющей нашу реальность – подлинную и освоенную. Это так же относится к digital turn, как big data и Spotify, как NSA (АНБ) и дебаты о вторжении в частную жизнь. Нам придется подчиниться современной сетевой этике, как и новой морали природы. Однако дискуссия об этом не продвигается вперед, она завязла в односторонней аргументации, полностью противоположной той эйфории, с какой общество некогда приветствовало появление Сети. Люди все чаще покидают интернет, полагая, что только так они спасут свою жизнь. Они отказываются от социальных сетей, противопоставляя им подлинную дружбу и подлинные отношения. Почему? Да потому, что многие из них попросту не нашли путей для использования возможностей цифрового мира в своей жизни, и уверены, что должны выбирать между двумя способами существования. И еще потому, что индустрия делает ставку на беспрерывное ускорение и на новейшие возможности вместо того, чтобы предложить или попросту допустить существование технологий, углубляющих интенсивность пользования Cетью, и способствовать культуре цифрового времяпрепровождения.

И если это так, если весь мир страдает от цифрового перегрева, то неизбежно возникает дискурс о цифровой трансформации и ее последствиях. Пока он еще не обрел той позиции, какая ему полагается: над вещами. Дебаты об интернете животных помогут найти или хотя бы взять на заметку эту исходную позицию. Они также помогут по-новому осмыслить цифровую революцию и медийность. Они дадут нам толчок для определения собственного бытия в цифровом пространстве.

Здесь не лишним будет вспомнить о похожем пороге, преодоленном в недавнее время: речь о возникновении постмодернизма из руин модернизма. Постмодерн создал некоторую дистанцию по отношению к модерну, попросту необходимую для распознания модерна как модерна. Человек по отношению к модерну стал свободен (то есть он освободился от безымянности судьбы, разрушающей собственную безопасность и призывающей двигаться вперед), когда понял, что живет уже в том самом «после», именуемом постмодерном, когда осознал: то, что изменило современность, составляет основу его жизни. Строго говоря, этот шаг означал не более чем смену или смещение перспективы. Не более чем высвобождение взгляда. Конечно, это «не более» есть по сути «очень много». Переориентация взгляда, смена перспективы – одна из труднейших задач, ибо она предполагает, что человек освободится от условности и перестанет считаться со своими инстинктами и рефлексами, перестанет видеть опасность и угрозу во всем новом, незнакомом и вселяющем неуверенность. Ради самозащиты человек сумел устроить свой мозг так, чтобы всегда готовиться к худшему в постоянном ожидании катастрофы. Иначе этот вид не дожил бы до следующего года. Однако в пределах цивилизации постоянное ожидание катастрофы часто оказывается излишним или даже контрпродуктивным, если, конечно, речь не заходит о конкретных опасностях. С этой точки зрения постмодерн – гениальное «антикатастрофическое» понятие, открытое человеком и равное удару, разрядившему опасную обстановку.

То же относится к цифровому и постцифровому. Освобождение – это и есть формирование постцифрового взгляда. Мы должны осознать: мы живем уже не в цифровую, но в постцифровую эпоху, когда вся наша жизнь настолько проникнута цифровым, что мы уже не можем удалить его из нашей жизни, поскольку оно стало нашей жизнью. Результат этого осознания есть возвышение собственного взгляда: так же, как в эпоху постмодерна давление перемен со стороны модерна воспринимается уже не как бремя, но как игра, как освобождение от правил, так и цифровые перемены со стороны постцифрового взгляда представляются уже не угрозой, а скорее расширением человеческих возможностей. В постцифровом мире цифровое стало частью нашей жизни, наших каждодневных обязанностей, даже частью нашего физического тела. Теперь нам не противостоит чужое или чужеродное. Мы уже освоили дигитализацию, причем благодаря ее доступности. Подлинная цифровая революция, о какой следует задуматься, есть не оцифровка нашего мира, но то, во что дигитализация превращает нашу жизнь, – как она нас освобождает и мобилизует, как она заставляет нас по-новому понимать время и пространство, как заставляет по-новому участвовать в принятии решений и относиться к общему достоянию.