Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2008 №3

Тогда-то Хеннесси и стал приобретать у шарантских крестьян вино и перегонять его в дистилляционных кубах, докупать у тех же крестьян уже готовые спирты, смешивать со своими и готовый коньяк отправлять через Ла-Манш. Сам он, конечно, лично ничего не смешивал — этим занимались местные специалисты с хорошим обонянием и точным глазомером. Кстати, о специалистах. На подступе к девятнадцатому веку в жизни дома Hennessy случилось событие на первый взгляд довольно локальное, но, как впоследствии выяснилось, сыгравшее в жизни компании и марки ключевую роль. В 1800 году в доме завелся главный энолог. Правда, тогда эта профессия так не называлась — да, скорее всего, вообще никак не называлась. На человека по имени Жан Филу было возложено смешивание виноградных спиртов в ту волшебную смесь, что и называется коньяком. Такие мастера блендеры имелись и в других домах, но Hennessy несказанно повезло — Жану Филу наследовал его сын Кристоф, тому — Эмиль, а Эмилю — Альфред. Ну и так далее. Вот уже двести лет семь поколений семьи Филу и близко никого не подпускают к подвалам на берегу тихой Шаранты: традиции гарантируют качество и стабильность, а это для коньячных фабрикантов самое главное. Сейчас, правда, собственно Филу, Вкусовому комитету дома Hennessy, не хватает — в ход пошли племянники, зятья и двоюродные братья (одного из нынешних энологов дома зовут Рено де Жиронд — что, кстати, означает, что предки его некогда владели целой провинцией Жиронда), но семейственность все равно процветает, на что, впрочем, никто не жалуется.

Прием на работу семьи Филу был, видимо, последним вкладом Ричарда Хеннесси в основанный им бизнес. В том же 1800 году он умер, передав дела сыну Джеймсу, который родился в один год с основанной его отцом фирмой. Именно Джеймс (который предпочитал, чтобы его называли на французский манер — Жас) зарегистрировал компанию под тем именем, под которым она известна и по сей день: Jas Hennessy & Со. Произошло это в 1813 году. А четырьмя годами позже Жас Хеннесси поневоле начал ковать ту самую Легенду о Коньяке, о которой мы сказали в самом начале. 14 октября 1817 года он получил письмо от князя Талейрана, в котором самый могущественный человек Франции извещал почтенного виноторговца, что тому предстоит выполнить заказ принца-регента Англии Георга Фредерика Августа. Немолодой уже принц регент вот-вот ожидал скорой кончины своего сошедшего с ума отца, короля Георга III, и коротал время, в том числе и за рюмкой французского бренди, до которого он был большой охотник. Короли (пусть и будущие) — люди капризные. Принцу захотелось иметь собственного коньяка, и именно такой коньяк Талейран поручил создать Жасу Хеннесси.

То, что получилось, назвали Very Superior Old Pale — так родилась аббревиатура VSOP, известная теперь каждому. Так что нет ничего удивительного в том, что и термин ХО тоже придуман в Hennessy (это произошло в 1870 году), и в том, что даже пресловутыми «звездочками» мы обязаны потомкам ирландского капитана. Согласно легенде, такую форму имели оконные ручки в конторе Мориса Хеннесси, и ему пришла в голову мысль на двух летнем коньяке рисовать одну звездочку, на четырехлетием — две, на шестилетнем — три. Выдающийся смысл всех этих новаций был, разумеется, не только в придании рынку цивилизованного вида: Хеннесси ковали целую вселенную под названием «коньяк», где все пре дельно ясно и хорошо структурировано, где имеют значения тончайшие нюансы, ибо основные правила давно незыблемы. Рано или поздно на фактически придуманную семьей Хеннесси градацию коньяков перешли все производители этого напитка.

Hennessy с самого начала, как мы уже говорили, была компанией, ориентированной на экспорт — в Британию. Впоследствии маршруты, по которым парусники и пароходы возили бочки с коньяком, стали значительно длиннее. Вехи межконтинентальной экспансии Hennessy тщательно зафиксированы в архивах компании. В Америку Hennessy пришел в тот самый год, когда у Соединенных Штатов появился военно-морской флот (то есть в 1794-м), в Японию — одновременно с революцией Мэйдзи (1868), китайцы впервые попробовали уже почти легендарный бренди вместе с первой газетой европейского типа (1872). Примерно в это же время компания открыла для себя и русский рынок, хотя в России исторически был только один сорт коньяка — «французский» (так называлось, в том числе и то, что фабриковалось, допустим, в Одессе), отдельные сорта наши соотечественники тогда^[24] не особо различали.