Интернетки

Через пару секунд рядом с телом остановились «Жигули», из них вышел субтильный мужичок лет сорока и подошёл к самоубийце. Тело лежало лицом вниз. Он ногой перевернул его и увидел награды. «Везёт же», – прошептал свидетель и начал срывать знаки боевых заслуг, рассовывая их по карманам. Меньше чем через минуту машина рванула с места, и труп одинокого, переломанного судьбой человека остался лежать на проезжей части, никому не нужный и никем не оплаканный…

Отшельник

Дед Степан проснулся с отчётливым пониманием, что пора уходить. Хватит. Уже восемьдесят семь лет он смотрит на восходы и закаты, слушает пение птиц, шум ветра и волн, вдыхает ароматы почти дикой природы и пользуется её дарами. Пора.

Добротный сруб на берегу Ладоги поставил ещё его отец, когда решил уйти подальше от крови и ненависти, которые захлестнули страну в годы революции. Место он выбирал долго, подальше от людей и урагана событий, но так и не найдя такового, обжил заболоченный берег в полутора десятках километров от Петрокрепости. Пара километров топи с трёх сторон и Ладога с четвёртой давали шаткую надежду на спокойную жизнь. Сначала всё было прекрасно. Что не мог дать лес, давало озеро, а остальное выращивалось тут же, не искусственных островках, сделанных из брёвен и засыпанных землёй. Дом стоял всего в ста метрах от берега, но прятался за буйной растительностью. В нём и родился Степан.

О начале войны семья отшельников узнала по рокоту моторов самолётов. До осени сорок первого отец ещё надеялся, что горнило не коснётся его убежища, но с наступлением зимы надежды растаяли. Начали рваться бомбы и частенько весьма близко. Хоть и находился хутор между дорогой жизни и устьем Невы, но вокруг были сплошные воинские части. Каким-то чудом лихо миновало их семью. Несколько раз, по замёрзшему болоту, к ним забредали солдаты, но отогревшись, уходили прочь, пообещав не говорить про хуторян командованию.

Шли годы, страна поднималась из руин, строила социализм, боролась с врагами народа, разоблачала культ личности, сеяла кукурузу и выполняла планы пятилеток, а всего в нескольких десятках километров три человека жили в своём, тихом мире.

Мать ушла в начале семидесятых. Просто пошла за ягодами и не вернулась. Отец через день нашёл её труп, рядом с полным лукошком морожки. Они, со Степаном содрали дерн с болотины и похоронили её недалеко от дома. А ровно через год ушёл и глава семьи. Уехав в лодке на рыбалку, он просто не вернулся, и Степан остался один.

Сорок лет прошло с тех пор. Много событий произошло. Хутор оказался на краю военного полигона, окружённый со всех сторон воинскими частями, командиры которых иногда забредали к отшельнику, принося тушёнку, сахар, соль и хлеб и получали взамен копчёную рыбу и сушёные ягоды. Дед Степан любил гостей и всегда был им рад. Рыбы и ягод всегда было в достатке, а вот общения недоставало.

В девяностые его хутор случайно нашли рыбаки, заплутавшие в сильную метель на льду после рыбалки и возлияний. Они появились уже затемно, уставшие и замёрзшие. Двое суток гостили, отогреваясь и приходя в себя, а после этого стали частенько навещать одинокого старика. Так и получилось, что в двадцать первом веке хутор превратился в небольшую, подпольную базу отдыха любителей природы. И пусть знали о ней всего человек тридцать-сорок, но каждые выходные, вечером в доме были гости, и текла неспешная беседа, а светлое время отдавалось рыбалке.

И вот сегодня, на второй день, как уехали гости, Дед Степан проснулся с пониманием того, что пора. Солнце ещё не встало, но горизонт уже проявился светло-розовой полоской. Ладога тихо шелестела утренней рябью, тихо плёская о борт лодки, привязанной у берега. Взяв снасти, он положил их на сидения старого самодельного плавсредства и отвязал верёвку. Коробка с червями и немного провизии в старом сидоре были уже за плечами и его последняя рыбалка началась.

– Давненько я не ловил рыбу у Петрокрепости. – разговаривая сам с собой, произнёс отшельник – Нынче как раз, самое то. Обратно выгребать против течения не надо, а туда плыть одно удовольствие. Отец, наверное, там же ловил в свой последний день.

Сделав несколько гребков, Степан посмотрел на кусты, скрывающие его дом.

– Прощай дружище. – вздохнув, вымолвил он – Пусть теперь за тобой приглядывают гости. Много их стало последнее время.