Интернетки

Потихоньку гребя вёслами, он смотрел, как удаляется берег. Через несколько минут течение уверенно захватило лодку, и рыбак развернул её в сторону устья Невы. Меньше чем через час усиливающееся течение доставило его на место. Привязав на корму верёвку от якоря (большого камня), Степан бросил его с кормы. Узел был не простой, держал крепко, но стоило дёрнуть за другой конец и лодка отправится в свободное плавание. Устроившись на корме, дед распустил удочку и насадив червя, забросил. Клевало отменно. И крупный окунь, и подлещик, и плотва. Даже пара мелких щучек пришли сказать до-свидание старому отшельнику. Поймав очередную обитательницу Ладоги, дед аккуратно снимал её с крючка, и погладив по плавникам, отпускал на волю, приговаривая – Спасибо, Ладога, но уже не нужно, это я так, пока жду, от скуки развлекаюсь.

К полудню солнце начало припекать и Степан, скинув ветровку, постелил её на дно лодки. Достав из сидора пирог с ягодами, он перекусил, запив водой из озера, и покрёхивая лёг на дно своего маленького судёнышка. Дёрнув верёвку на узле, он отвязал якорь и, положив сидор под голову, закрыл глаза. Мерное плескание воды за бортом спело ему последнюю колыбельную и к устью Невы в лодке живых уже не было. Течение весело несло её по центру реки, иногда поворачивая, то направо, то налево, как бы показывая умершему отшельнику как много вокруг нового.

Весь день, до заката, Нева бережно несла печальный груз к городу, а с наступлением темноты показался первый мост, и водная рябь покрылась россыпью отражённых огней. Под покровом ночи лодка проскочила город, каким-то чудом не залетела в порт, и слабеющее течение вынесло её в Залив. На рассвете фарватер затянул судёнышко, и проходящая баржа упокоила тело одинокого старика в водах Балтики.

Я и сейчас иногда езжу в тот домик посреди болота, на берегу Ладоги, порыбачить и просто отдохнуть. Да и починить иногда обветшавшие части строения. Не знаю, сколько ещё лет удастся сохранить этот островок нетронутой природы, пока до него не доберётся растущий пригород. А может раньше его разнесут загулявшие гости.

Дорога смерти

Заточка, направленная умелой рукой, разрезая и раздвигая ткани, вошла между четвёртым и пятым ребром, прошла сквозь сердце и с глухим стуком воткнулась в доски нар. Илья видел глаза своего избавителя, выражающие спокойствие и уверенность в себе, и лежал не сопротивляясь. Боль, пронзившая грудь не значила ровным счётом ничего. Она благо, она несёт покой и прекращение мучений. Когда заточенный напильник начнёт движение вверх и перестанет затыкать собой отверстие в сердечной мышце, всё закончится, и произойдёт это уже в следующее мгновение, а пока надо вспомнить всё. До мелочей. До последней минуты. И просить прощения у Бога за все прегрешения. ОН поймёт и простит.

– Марина Владимировна, вот отчёт за прошлый месяц. – Сорокавосьмилетний мужчина зашёл в кабинет начальницы и положил ей на стол папку с бумагами. – Как вы и просили, я уделил особое внимание кредитному отделу.

– Хорошо, Илья, я посмотрю. Свободен. – Властный голос управляющей просто вытолкал старшего экономиста из помещения.

С год назад ему повезло. Резюме уже совсем не молодого, но очень грамотного экономиста попало в руки одному из замов сбербанка, было одобрено, и Илью пригласили на собеседование. Будущему начальству понравилась его умеренная скромность, очень профессиональные ответы на все вопросы, и совершенно средняя внешность. Уже в процессе работы оценили и его чрезмерную порядочность, и неистребимое стремление всегда докопаться до сути. Эти качества очень подходили для должности старшего экономиста, но не более. Он был хорошим исполнителем, ведомым, с высокой работоспособностью, очень тщательным отношением к цифрам и исключительным самоконтролем. Но руководить с девизом «Если хочешь сделать хорошо, сделай сам» невозможно, и поэтому карьерный рост данного специалиста даже не предполагался.