Интернетки

Он отвернул часть шкуры, которую успели снять, и насчитал на груди медведицы шесть ран. – Как же ты не убереглась?.. Ведь встречалась уже с охотниками…

Человек разрыдался в голос, не стесняясь, не думая о том, что могут увидеть… В чувства его привела возня в мешках. Встал, размазывая кулаком слёзы и кровь медведицы по лицу… «Позаботиться о медвежатах – обязан». Освободив малышей, Василий начал копать ножом яму. Малые бегали рядом, ничего не понимая.

За два часа на поляне появилась приличная могила. Похоронив в ней Василису, Василий выстрелил два раза в воздух – по охотничьей традиции провожать брата меньшого залпом, по количеству лет дружбы. Затем положил гильзы на бугорок. «Прощай, Василисушка, не уберёг я тебя второй раз. Прости». Развернулся и побрёл к дому. Оба медвежонка бежали следом.

Когда Василий вернулся в деревню, машин чужаков во дворе соседа уже не было. Выяснять отношения он не пошёл. «Какой смысл? Маловероятно, что сосед не предупредил гостей о том, что Василису убивать нельзя. Городские придурки сами выбрали наиболее лёгкий путь. Сейчас важно Василисино потомство».

Я слушал этот рассказ, а сие потомство шастало по лесу вокруг нас. Мы собирали грибы. Если честно, то страху тогда натерпелся изрядно. Это Василию они как домашние пёсики, а мне… Собираешь грибы, а вокруг снуют медведи… Жить-то хочется!..

Сизарь

– Танюша, ну сколько можно кормить этих оглоедов? – возмутился я, когда жена в очередной раз открыла окно и насыпала хлебных крошек на подоконник. – Тебе не надоело отмывать карниз от их г… а?

– Я не всех кормлю, а только одного, – ответила супруга. – Ты же видишь, у него ножки связаны. Какой-то гад поймал его и привязал нитку к обеим лапкам.

– Да и чёрт-то с ним, с этим сизарём. Они же наглые, как танки. Он и со связанными лапами себе жорево найдёт.

– Ага, посмотри какой он тощий и облезлый. И вообще, отстань, не тебе мыть их какашки.

В это время штук десять наглых представителей голубиного племени налетели на широкий железный отлив под окном и набросились на угощение. Но не тут-то было! Татьяна тут же двумя руками начала их сгонять. Что самое удивительное, её любимец совершенно не боялся и старался побыстрее склевать предложенное, пока собратья, сделав круг, не вернутся продолжить пиршество.

Это, на мой взгляд, безобразие, продолжалось с весны, а сейчас на дворе стоял июль. Вы скажете: что плохого в том, что жена кормит голубя? Ну да, вы бы видели, как она потом драит подоконник от фекалий этих дармоедов. Створка-то только одна открывается, а гадят они больше за второй. Там безопаснее. Да и не люблю я это племя городских халявщиков.

Весной на окно сел голубь, покачиваясь от истощения, весь всклокоченный и местами полинявший. Две его лапы были связаны ниткой. Жена как это увидела, даже прослезилась и бросилась крошить хлеб. Так началось медленное откармливание этого ущербного. Он быстро понял, что, когда она машет руками, к нему это не относится, и продолжал клевать крошки. За пару месяцев сизарь немного поправился, но полностью поздоровевшим не выглядел. Прилетая ежедневно, утром и вечером, он получал свою пайку и отправлялся по своим делам.

– А ты не пробовала его поймать и убрать нитку с лап? – спросил я как-то супругу. – Тогда он сможет питаться нормально, так же, как остальные голуби.

– Вдруг не поймаю, а он испугается и больше не прилетит?

– От, горе-то будет непоправимое, – заржал я – лишишься такого удовольствия – отмывания подоконника.

– Ну чего ты ржёшь, как конь? – возмутилась благоверная. – Он же погибнет, если я не буду его подкармливать! Взял бы да поймал, ты более ловкий.

– Нашла проблему. Сегодня и снимешь с него это украшение.

Сказано – сделано. Небольшой деревянный ящик поместился на железном отливе, как влитой. Для верности я привязал его верёвками к вкрученным самым варварским способом, в раму, саморезам, и, подняв один край, закрепил палочкой с ниточкой. Старейший дедовский способ. Наверно, нет ни одного человека, кто в детстве так не ловил или не пытался ловить птиц.

Всё прошло как по маслу. Жена насыпала крошки точно под ящик, и её питомец не заставил себя ждать. Я дёрнул за ниточку, и ящик преспокойно накрыл инвалида. Дальше вообще дело техники – сунуть руку в ловушку и сграбастать добычу. Правда, этот убогий решил немного посопротивляться и пару раз чувствительно клюнул меня в большой и указательный палец. Но … куда ему супротив охотника!

– Ножницы давай, – сказал я Татьяне – развязывать тут бесполезно, целое макраме. Кстати, сомневаюсь, что лапы ему связали. Похоже, он сам запутался где-то в нитках. На лапах нет классических узлов, только бороды-путанки.

Пока я снимал по максимуму вязь на лапах, был прилично обгажен, а супруга прыгала вокруг, как заинтересованная болонка.

– Лапы ему не отстриги, варвар, – причитала она. – Принести очки? Ты же сослепу ему сейчас всё там отрежешь.

– Отстань, не мешай, иначе точно всё отстригу.