Интервенция

Но самый неприятный эпизод произошел за два дня до того, как генерал Адамс принял решение о новом наступлении на промзону. Все началось с мелочи. На Сенной площади решили устроить облаву на торговцев наркотиками. Причину проведения этой акции можно было понять. Потребление наркотиков в миротворческом контингенте представляло собой уже серьезную проблему, грозящую перерасти в катастрофу. Вот и решили принять меры. В окружении генерала Адамса не нашлось ни одного человека с полицейским опытом, такого, кто сумел бы ему объяснить, что эффективность подобных операций равна нулю. Полиция время от времени проводит их лишь для того, чтобы успокоить налогоплательщиков и отчитаться о проделанной работе. Но здесь-то были военные, а не работники криминальной полиции.

Все могло бы закончиться обычным нулевым результатом. То есть кого-нибудь бы, конечно, поймали, что-нибудь бы изъяли, а назавтра на место повязанных драгдилеров пришли бы новые. Но и хуже никому от этого не стало бы.

Однако все пошло наперекосяк. Когда рота солдат стала оцеплять площадь, то торговцы довольно быстро сориентировались в обстановке и стали разбегаться и прятаться по щелям. Поскольку американцы складок местности не знали, торговцев в этих щелях никто бы и не нашел. Но тут в события вмешался какой-то придурок, личность которого так и не установили. Как выяснилось позже, к наркотиками он никакого отношения не имел. Точнее, имел, но как потребитель. Из тех, кто без особой цели болтался целыми днями по Сенной, горланил песни под гитару – словом, тусовался и оттягивался.

Так вот, когда началась облава, этот придурок с криками: «Менты! Гады! Волки позорные!» – выхватил из кармана ржавый револьвер системы «наган» и сделал в сторону американцев два выстрела. Хотел выстрелить третий раз, но револьвер переклинило. И тут его пристрелили.

И вот тут-то русские в полной мере продемонстрировали свою загадочную душу. Совсем недавно американцы пачками ликвидировали бандитов и хулиганов, и если кто из местных что и говорил, то исключительно слова благодарности за наведение порядка. А тут из-за какого-то обдолбанного ублюдка (которого, как выяснилось позже, толком никто и не знал) мигом собралась возмущенная толпа. Удивительно было не только то, откуда оказалось поблизости столько народа. Загадочной была и скорость, с какой эта толпа сформировалась. Все случилось даже быстрее, чем в мусульманских странах, которые в деле создания стихийного уличного недовольства впереди планеты всей. Но там-то оно совсем не стихийное. Там для того, чтобы вывести на улицу возмущенные массы, существуют веками отработанные механизмы. В Санкт-Петербурге подобное невозможно. И тем не менее…

Толпа стала надвигаться на американцев с очень недружественными намерениями. А вот солдаты оказались в положении буриданова осла. С одной стороны, было строжайше запрещено применять насилие к мирному населению. Все вопросы предписывалось разруливать мирно и не поддаваться на провокации. Но, с другой стороны, солдатам НАТО внушали, что их драгоценная жизнь и безопасность – это самое важное. А потому предписывалось при малейшей опасности открывать огонь на поражение по всему, что движется.

К тому же толпа напирала, а ведь, как известно, в подобной ситуации лучше принять неправильное решение, чем не принимать никакого. В общем, все закончилось очень плохо. Питерские народные массы попросту набили солдатикам морды и отобрали оружие. Которое тут же растворилось в городе без следа.

Физически никто из американских солдат особо не пострадал, если не считать синяков, шишек и нескольких выбитых зубов. А вот престиж миротворческого контингента рухнул со скоростью летящего с крыши кирпича. Тоже непонятно почему. Ведь это был хоть и неприятный, но все же проходной эпизод. И тем не менее, американским патрулям теперь местные смеялись в лицо. По городу пошли гулять откуда-то взявшиеся анекдоты про американскую армию. Причем, кроме местного творчества, откуда-то всплыли американские армейские анекдоты времен Вьетнамской войны[76]. Черт знает, откуда они были известны русским.

Так что генерал Адамс оказался в сложном положении. Переходить к жестким формам общения с местным населением он решительно не хотел. И дело было не в распоряжениях из Вашингтона – никаких распоряжений давно не поступало. Но ему не хотелось, кроме врага за Обводным каналом, получить еще и недоброжелателей в самом городе. Тем более что это американцам путь за канал был заказан, а местные-то шлялись как ни в чем не бывало. Жизнь-то продолжалась. Из деревень привозили продовольствие. Как бы то ни было, генерал решил атаковать. Рано утром несколько десятков танков, три батальона десантников и еще кое-какие части двинулись через Обводный канал по мосту, который идет от сооружения, называемого Витебским вокзалом.

Вот на этом-то вокзале и находился штаб наступления.