Интервенция

Доверять полицаям распределять питание и гуманитарную помощь тоже приходилось с осторожностью – слишком много уходило «налево», хотя руководство, выслуживаясь, старалось вовсю, то и дело таская «для выяснения» жителей, заподозренных в антиамериканской деятельности. Результат был, правда, не очень. Так, недавно поймали человек десять парней старшесопливого возраста, которые на домах писали с орфографическими ошибками «Янки, го хоум». Ну, и остальные «враги новой власти», задержанные доблестными работниками петербургской вспомогательной полиции, были примерно такого же калибра.

Зато процветал так называемый расположенный в отеле «юридический отдел». Сюда затесалось несколько юристов, которые почему-то не успели вовремя сбежать, а также человек пять бывших работников городского хозяйства. Работники юридического отдела оказывали всестороннюю помощь различным заокеанским коммерсантам, сумевшим пролезть в город вместе с армией. Да и среди журналистов и офицеров миротворческих сил нашлось немало тех, кто, наслушавшись о блестящем коммерческом будущем Петербурга, предполагал поспеть на намечающийся праздник жизни. Или, как говорили золотоискатели на Аляске, спешили застолбить участок. Благо тут, как и на Аляске, это практически ничего не стоило. Ушлые деятели за небольшие деньги заключали договоры на сдачу в аренду на 99 лет всего, что только можно. Кто спорит, ценность этих документов была весьма сомнительна. Но ведь печати на них стояли, а отдел был признан американским начальством. Так что впоследствии, как бы там дела ни повернулись, этой бумажкой можно будет махать. В основном же новые арендаторы надеялись на то, что с американскими и европейскими сагибами никто спорить не осмелится.

В общем, местные юристы готовили плацдарм, чтобы ко времени, когда жизнь наладится, их клиенты имели преимущества при дележе питерского пирога.

Потому-то, несмотря на поздний час, в нескольких номерах «люкс», где жили и работали эти граждане, горел свет и продолжалась напряженная работа.

Яков Ильич Каплин как раз обсуждал с одним французским офицером из службы снабжения вариант «приватизации» некоего симпатичного шестиэтажного домика на Каменноостровском проспекте. В этом доме квартировали девицы, обслуживающие французскую часть. Так что в общем-то, как рассчитывал француз, в дальнейшем даже особо ничего менять не придется. Останется лишь сделать ремонт и повесить красивую вывеску. И доходное предприятие успешно заработает.

Собственно, сейчас шел торг о том, сколько новый хозяин должен заплатить. Так сказать, арендную плату вперед. Француз был не дурак и, разумеется, понимал, куда именно пойдет эта арендная плата. Так что торговались как на восточном базаре.

В самый напряженный момент обсуждения сделки дверь распахнулась от сильного пинка. На пороге стоял матрос Толя. Он обвел офис взглядом, в котором было доброты и ласки столько же, сколько в амбразуре дота.

– Ну, здорово, буржуйские прихвостни! Что, народное достояние растаскиваем? Дорвались, суки! А не пора ли уже и ответ держать?

Француз, почувствовав неладное, попытался схватиться за кобуру, но тут же был отправлен в нокаут.

– А… вы кто? – пробормотал юрист, с трудом преодолевая заикание.

– А то не видишь. Анатолий Железняков, конфедерация анархо-коммунистов. Слыхал о таком? Но, впрочем, оно теперь для тебя уже и неважно. Пойдем.

В коридорах царила деловитая суета. Как выяснилось позже, матросы-анархисты проникли со стороны Стремянной улицы. Охрана там вроде бы имелась, но тревогу поднять никто не успел, даже если б там стоял кто-нибудь посерьезнее, нежели местные полицаи. Штыками и ножами матросы владели очень даже умело. Да и большинство нынешних обитателей гостиницы пребывали в этот час в пьяно-расслабленном состоянии. Они так и не сообразили, что происходит, до самого своего бесславного конца. Все было закончено за какие-то полчаса. Тех, кого не пристрелили и не прикололи сразу, выталкивали в коридоры и прикладами гнали вниз.

– Я не хотел! Я не виноват! – орал кто-то.

– Все не хотели. Все не виноваты, – меланхолично отвечал матрос. – На том свете разберутся, кто виноват, а кто не очень. Двигай давай, буржуйский подпевала.

– Эй, Семен, быстро найди мне трех человек, которые умеют водить эти машины! – скомандовал Железняков, пихнув Каплина в общую кучу. – Там в них еда и водка, она кое-кому пригодится.

– Ерунда! Найдем!

Из трясущейся толпы вытащили троих и погнали заводить транспортные средства. Основную же массу незадачливых полицаев погнали на выход.