Интервенция

Прав ведь был, гад. Джекоб никому ничего докладывать не собирался. И даже не потому, что опасался попасть в психиатрическое отделение – в компанию к тем самым немцам. Как-то получалось, что он уже играл в некую совсем свою игру. Тут – как в том же трамвайном движении. Раз уж поехал по колее – то придется двигаться до конца, куда бы тебя эта колея ни завела. А вела она куда-то совсем в непонятную сторону – в глухие питерские улицы.

«Интересно, как они отреагируют на эту трамвайную историю?» – подумал Джекоб и поймал себя на мысли – миротворческий корпус был для него уже «они»…

На обратном пути подвыпивший Джекоб спросил трамвайщика:

– Сергей, а вот ты сказал «либерасты»… Я вот наших, американских, тоже терпеть не могу. А ты за что? Ты сочувствуешь коммунистам или национал-патриотам?

– Да никому я не сочувствую и не сочувствовал. Все они – болтливые лохотронщики, которым только бабки нужны. Но ты рожи этих наших либерастов видел?

– Да уж нагляделся. Тут я согласен – сволочь первостатейная.

– Ну вот. А ты б послушал, что они нам по телевизору втирали. Я ведь все-таки историю знаю. И как можно назвать людей, которые глумятся над историей Великой войны? Гадят на солдатские могилы?

– Я как военный журналист тебя понимаю. Людьми такую мразь назвать нельзя…

* * *

На пресс-конференции царила тихая паника, местами переходившая в громкую. Где была теперь горластая и зубастая журналистская братия? Акулы пера превратились в маринованных килек. Они бы, возможно, улетели домой, но со дня неудачного штурма промзоны установилась беспросветно нелетная погода – и улетевшие самолеты обратно не возвращались. Причем многие пропадали бесследно. Теперь все с надеждой смотрели на генерала Адамса, ожидая: может быть, он скажет что-либо дельное?

И старый вояка, прошедший через множество горячих точек, побывавший в плену у ваххабитов и умудрившийся вернуться оттуда живым, оправдал надежды. Генерал вышел, пожелтевший после бессонной ночи, но решительный, и демонстративно скомкал бумажку с текстом, подготовленным пресс-центром:

– Господа! Возможно, вы ждете от меня объяснения тому, что происходит. Так вот, я вам совершенно честно заявляю: объяснений у меня нет! Если вы можете сами придумать какую-нибудь версию, чтобы, как вы выражаетесь, успокоить общественность, – валяйте придумывайте! Я не возражаю. Но! Сказанное мной не означает, что мы складываем оружие и расписываемся в собственном бессилии. Нет и еще раз нет! Да, мы понесли крупные потери. Я скажу вам больше – очень крупные. Но без потерь войны не бывает. Необходимо признать – тут идет война. В настоящее время мы планируем новую большую операцию в промзоне, чтобы уничтожить засевших там экстремистов.

При этих словах Джекоб усмехнулся. Он-то знал: ни черта на самом деле не планируется. В промзону сунули три разведывательные танковые группы. Две исчезли бесследно. Третью удалось обнаружить – танки напоминали обглоданные яблоки. Экипажей не нашли.

Генерал тем временем продолжал:

– Но при этом я вынужден честно признать, что, кроме объективных факторов, налицо и субъективные. Планируя эту операцию, мы рассчитывали на мирное развитие событий. Поэтому не уделили должного внимания боевой, а главное – моральной подготовке солдат. Мы много сил потратили, чтобы объяснить им гуманный смысл нашей миссии. Слишком много, но мы забыли упомянуть о том, что они находятся в армии. Где – так уж случается – и убивают. Не секрет, что дисциплина расшаталась. Возмутительный случай с радиостанцией – лучший тому пример. Среди солдат замечено употребление некоего наркотика, так называемой «свинки», который увеличивает число небоеспособных бойцов… Но я вам обещаю, дисциплина будет подтянута в кратчайшее время. Строжайшими мерами. Пора наконец вспомнить подлинный смысл термина «законы военного времени». Порядок будет наведен, и приказ будет выполнен. А пока… Через три дня, как известно, мы празднуем День независимости. В этот день мы проведем парад, как и намечали, а потом устроим праздник для местных жителей. Никакие трудности не помешают нам отметить наш праздник! Это будет хорошая встряска для солдат и демонстрация нашей готовности выполнить порученное нам дело до конца!

После окончания пресс-конференции пришло сразу два сообщения: одно плохое, другое очень плохое. Поздно вечером три проржавевшие насквозь землечерпалки вышли из района острова Бычий и благополучно затонули, загромоздив намертво фарватер. Средств для подъема судов в армии, конечно же, не имелось.

Вторая неприятность заключалась в том, что в Нарве эстонцы по какой-то непонятной причине взорвали мост через Нарову и спешно стали возводить бетонные заграждения. На все вопросы господ из НАТО нарвское руководство отвечало туманно:

– Мы много веков живем рядом с русскими. Мы знаем, что делаем.

С ума посходили, чертовы союзники.

Часть 2 Формула атаки