Интервенция

Данилов Петька тоже сотник и тоже в Аналитическом центре служит. По словам Тимохи скоро женится на дворянке. Это Петька-то, который голожопый на хворостине четверть века назад по улице скакал, а потом от сверстников постоянно огребал из-за своей физической слабости.

Антипка Верхотуров и Вовка Лесков первые во всём Амурском войске получили на грудь Георгия второй, третьей и четвёртой степени, да золотые медали «За храбрость», а остальные пятеро из того десятка все Георгия 4-й степени имеют и все урядники. К тому же инструкторами в Аналитическом центре служили, аж по сто рублей в месяц получали. У нас хорунжий меньше получает. А тут служивые казаки…

Селевёрстов тряхнул головой, словно отгоняя сомнения в правдивости информации, после чего гордо улыбнулся. В одной станице три офицера выращены из обычных казаков, два из них Георгиевские кавалеры. А столько солдатских Георгиев нет ни в одной станице, кроме Черняева. Слава по всему Приамурью и Забайкалью идёт! И сейчас вон браты Тимохи у генерала Ренненкампфа опять какими-то инструкторами служат. Обучают казаков новым видам боя. Чувствуется, точно ещё Георгии выслужат. А Антипка с Вовкой может быть, полный Георгиевский бант получат. Вот славно было бы!

Мысли старого казака перекинулись на приезд в станицу Алёнки Алениной.

— Деда, меня батя прислал. К тебе домой сейчас китайская генеральша в гости придёт. Она в нашей гостинице остановилась, — выпалил одним духом шестилетний внучок Матвейка, буквально влетевший в горницу.

— Что за генеральша, да ещё китайская? — спросил удивлённо Селевёрстов.

— Она сегодня с тремя детьми и сопровождением на пароходе приплыла и на постой к нам в гостиницу встала. А потом спросила у батьки, где ты живёшь. Он сейчас с ней идёт, а меня вперёд отправил, — как из пулемёта протараторил малыш.

— Вот те на! Что за напасть-то такая! — Старый казак перекрестился и кинулся к шкафу, где висел его парадный мундир.

Через несколько минут Селевёрстов уже был на крыльце и увидел, как открывается калитка, и старший сын Никифор с поклоном пропускает во двор женщину, одетую в длинное маньчжурское платье «ципао» красного цвета, украшенное золотым шитьём. На её голове замысловатую причёску поддерживали украшения, блестя драгоценными камнями. С толку сбивало то, что лицо у гостьи было явно не китаянки, особенно выделялись блестевшие изумрудами зелёные глаза.

Сделав несколько семенящих шагов по двору, незнакомка чисто по русскому обычаю поклонилась в пояс, после чего произнесла:

— Будь здрав, дядька Петро! Тимофей сказал мне, что ты ему отца заменил, когда вся наша родня умерла. Как к отцу я к тебе и пришла. Я Алёна Аленина.

Женщина вновь низко поклонилась.

— Алёна…, - неверяще произнёс Пётр Никодимович, сделав два шага с крыльца, покачнулся и плюхнулся пятой точкой на ступеньку. — Мы же тебя давно похоронили…

— Живая я, дядька Петро, — Аленина просеменила к старику и взяла его за руку. — Живая. Вот приехала могилам поклониться. Брат моего покойного мужа отпустил на время родные места посетить.

Старик внимательно всматривался в лицо гостьи.

— Боже мой, как же ты на мать похожа. Копия Катерины. И с Тимохой одно лицо, только ему глаза от отца достались, — Селевёрстов не заметил, как по его щекам потекли слёзы. — Надо же, живая…

— Охренеть! А я думал, на кого же госпожа Чан похожа. И, правда, вылитая тётка Катерина, — раздалось от калитки, где столбом застыл Никифор.

— Какая ещё госпожа Чан? — удивлённо произнёс старый казак.

— Это я, дядька Петро. Меня сейчас зовут Ли Чан Куифен. Я вдова генерала Чан Кианга — командующего армией провинции Гирин, а его старший брат Чан Шунь — генерал-губернатор этой провинции.

— Кхе… Да уж, Аленины, вы не мелочитесь. Один в ближниках у нашего царя-батюшки, вторая китайская генеральша. Жаль Василий с Катериной до этого не дожили. А станица теперь совсем с ума сойдёт. Да что там станица! Всё Приамурье, правильно сказал сынок, охренеет, — улыбаясь сквозь слёзы, произнёс старик. — Ну-ка, дочка Алёнка, помоги мне встать, а то что-то ноги не держат.

Да, уж! Станица ошалела от новости, что «китайская генеральша» с тремя детьми, которую сопровождали пять служанок и десяток телохранителей, выглядевших по повадкам умелыми бойцами — это много лет назад пропавшая во время нападения хунхузов на станичный обоз Алёна Аленина.

Вечером госпожа Ли Чан Куифен организовала в трактире небольшое застолье для атамана, старейшин станицы, глав семейств, где рассказала свою историю. Можно сказать, это было деловое общение, на котором Алёна сообщила, по какой причине её брат молчал о том, что нашёл её. Также поведала о своих планах посещения станицы. Все присутствующие после того, как женщина покинула застолье, единогласно признали, что Алёнка настоящая генеральша, привыкшая повелевать.