Интервенция

— Константин Ипполитович постарается выяснить, о чём договорятся между собой Китай и Корея. И ещё, буквально перед нашей встречей пришло сообщение от генерала Линевича. На него вышел полковник императорской гвардии и флигель-адъютант Коджона некий Ким Ин Су. Заявил, что имеет сообщение ко мне и русскому императору, а его личность может подтвердить военный губернатор и командующий войсками Амурской области генерал-майор Путята Дмитрий Васильевич, — адмирал нахмурился и вновь повертел головой. — Не-е-ет, этот император Коджон тот ещё лис. И нашим, и вашим, и ещё кому-нибудь.

— Евгений Иванович, а что ему остается делать. Японцы, оккупировав корейскую территорию, сразу же ввели на ней военное положение. Жестоким карам подвергаются люди, обвинённые во вреде японским войскам. За полгода войны за порчу железнодорожных путей и телеграфных линий по имеющимся данным были осуждены около трехсот корейцев и около сорока из них казнены. Положение императора было шатким. В любой момент его, как и его жену — императрицу Мёнсон — японцы могли убить. Сейчас наши войска заняли Сеул, но если воины микадо из Пхеньяна двинутся на него, боюсь, мы не сможем удержать корейскую столицу. У нас там на настоящий момент сосредоточено меньше двадцати тысяч стрелков и порядка сорока орудий, а японцев больше семидесяти тысяч. Даже если отправим к Сеулу отряд генерала Ренненкампфа — это не очень изменит ситуацию, боюсь, только увеличит потери с нашей стороны. Вот и Коджон понимает это. Если японцы вновь возьмут город, а он останется там, то вряд ли его пощадят.

— Да, ситуация действительно интересная. Если Корея официально объявит войну Японии, то даст Британии повод объявить войну нам в союзе с Японией. Да и армия Кореи курам на смех — десять тысяч более-менее обученных войск, из которых три тысячи гвардия самого императора. Тьфу!

— Ну, партизанскую войну они могут вести. В провинции Хамгённандо уже четыре месяца действует отряд бывшего губернатора района Кандо Ли Бом Юна. Свой отряд он назвал «Ыйбён», то есть «Армия справедливости». По данным нашей разведки у него больше тысячи хорошо обученных бойцов, и он постоянно осуществляет нападения на небольшие подразделения японской армии. Ещё один отряд организовал бывший юнкер российского Чугуевского военного училища Хиен Хон Кин. На северо-востоке страны образовалось несколько крупных отрядов из местных охотников. В январе этого года отряд из трехсот охотников почти сутки вёл бой с японским подразделением, высланным против него из гарнизона в Вонсане. В районе Пхеньяна, насколько я знаю, около трёх месяцев немало беспокойства японцам причинял отряд из пятисот солдат, уволенных из корейской армии. В центральных и южных провинциях также действуют небольшие партизанские отряды.

— Это всё так, Тимофей Васильевич, — перебил меня Алексеев. — Только не забывайте, что в Корее также сильно распространены антирусские настроения. Соперничество между Россией и Японией вокруг Кореи воздействовало на сознание корейских подданных. В частности, сказалась активная пропаганда Японией идеи «общности интересов японцев и корейцев» в противостоянии России. При прямом содействии японских властей произошла консолидация прояпонских элементов в «Общество реставрации». Члены общества ведут пропаганду и уверяют, что их целью является сохранение независимости Кореи, поддержание достоинства императорской фамилии, защита безопасности и имущества населения. И народ этому верит. Теперь одни воют с японцами, а другие помогают японской армии, причём вторых значительно больше. По разведданным на японцев добровольно работало на строительстве железных дорог военного назначения и на перевозке-переноске военных грузов более ста пятидесяти тысяч корейцев. Это мне буквально перед началом нашей операции в Корее доложили. Такая вот интересная статистика. А вы говорите: отряд в тысячу человек, в пятьсот! — Адмирал соединил пальцы обеих рук и, чуть покачиваясь, задумчиво уставился в столешницу.

— Вы думаете, что корейцы будут помогать японцам при обороне Пхеньяна? — спросил я, нарушая тишину.

— Да, Тимофей Васильевич, есть такое опасение, — задумчиво произнёс генерал-губернатор, продолжая смотреть в столешницу.

— А знаете, Евгений Иванович, может и хорошо, что японцы осели в осаду в Пхеньяне, а потом пойдут на Сеул, — тихо произнёс я.

— Чего же в этом хорошего? — Алексеев упёр в меня тяжёлый взгляд.

— Как вы думаете, как скоро в Пхеньяне ощутят нехватку продовольствия, и какие действия предпримет японская армия?

— Ещё дней пять-шесть, если Ренненкампф сможет и дальше эффективно блокировать подходы к городу, то японцам придётся либо уйти из города, либо начать отбирать продукты у местного населения. Да и для того, чтобы дойти до Сеула им также нужно будет продовольствие в большом количестве, — задумчиво произнёс адмирал.

— И как на это будет реагировать корейцы? — вновь я задал вопрос.