Интервенция и Гражданская война

Или беда была не в белых генералах, а более объективен был красный маршал А. Егоров? Он писал: «Совершенно ясно, что декретировать военную диктатуру нельзя. Военный диктатор силен и представляет собой власть не программными декларациями, а мощью штыков в первую очередь, а их-то как раз у Деникина не было. Армия безнадежно отходила и, отходя, распылялась. И власть Деникина пала, как только окончательно определилась невозможность продолжения вооруженной борьбы» ¹⁰⁶⁶. То же самое было у Колчака. Так, А. Колчак, став военным диктатором, свою охрану доверил не русской армии, на которую должна опираться его диктатура, а англичанам. Колчак, давая показания, говорил: «Я воспользовался близостью и знакомством с Уордом и просил его вообще дать мне конвой из 10-12 англичан, который в дороге гарантировал бы от каких-нибудь внешних выступлений против членов Директории…» ¹⁰⁶⁷Колчак оказался русским диктатором, установленным англичанами и охраняемым ими от собственного правительства. Все белые диктатуры оказались установленными интервентами и на их обеспечении.

Причины поражения белых диктатур искал и Ленин: «Почему все те, которые шли с меньшевиками, эсерами и чехо-словаками и Колчаком, скоро отшатнулись от них? Почему помещики, капиталисты и офицеры из Сибирского правительства, как только получили власть в свои руки в Сибири, выгнали меньшевиков и эсеров и посадили вместо них Колчака? Почему же это правительство, поддерживаемое со всех сторон, так скоро развалилось? Потому, что все их слова, все их дела были только обманом и ложью. Потому, что они не сдержали своего слова, не дали народу ни Учредительного собрания, ни народной власти, ни какой бы то ни было другой демократической власти; они учредили у себя диктатуру помещиков и офицеров» ¹⁰⁶⁸. Можно отнести это опять к коммунистической пропаганде. Но вот правительственный комиссар северного правительства интервентов В. Игнатьев в письме главе правительства Н. Чайковскому ¹⁰⁶⁹31 марта 1918 года писал: «Общество грызется. Лают друг на друга справа и слева. Если прочесть газеты – сплошной кошмар классовой ненависти и вражды…» ¹⁰⁷⁰Позже Игнатьев добавлял: «Социалисты оказались игрушкой в руках отечественных черносотенных и буржуазных групп. Наш союз оказался совершенно неосуществимым… Буржуазия, использовав нас, сказал: «Мавр сделал свое дело, мавр может идти»… в тюрьму. И начался акт последний, акт величайшей нашей трагедии – нас, вдохновителей, организаторов похода за великую Россию, как только обстоятельства на белых фронтах стали складываться благополучно и где-то вдалеке забрезжила эта «великая Россия», стали сажать по тюрьмам, ссылать, расстреливать наши же бывшие соратники – кадеты, офицерство и их сподвижники…» ¹⁰⁷¹

У. Черчилль сравнивал социалистическую революцию в России и Германии. «Их только горсть (контрреволюционных офицеров в Германии),но они побеждают. Морская дивизия, зараженная большевизмом, захватывает дворец, но после кровопролитного боя выбита оттуда верными войсками. Во время мятежа, когда авторитет власти окончательно рухнул, почти во всех полках с офицеров срывали погоны и у них отнимали сабли, но ни один из них не был убит. Среди всего этого смятения бросается в глаза суровая и вместе с тем простая личность. Это социал-рабочий и тред-юнионист по имени Носке. Назначенный социал-демократическим правительством министром национальной обороны, облеченный этим же правительством диктаторской властью, он остался верен германскому народу… быть может, в длинном ряду королей, государственных деятелей и воинов, начиная с Фридриха и заканчивая Гинденбургом, будет отведено место Носке – верному сыну своего народа, среди всеобщего смятения бесстрашно действовавшему во имя общественного блага… Выдержка и разум всех германских племен дали возможность Временному правительству провести выборы» ¹⁰⁷². Пройдет всего 15 лет, и тем же демократическим путем Гинденбург передаст власть следующему верному сыну…

Большевики, захватив власть, провели выборы Учредительного собрания точно в назначенный срок и… проиграли их. Но несомненной была победа социал-демократических сил, получивших более ³/ ₄голосов, чего не могли перенести несколько процентов правых. Но именно их, развязавших Гражданскую войну еще до разгона Учредительного собрания во имя торжества «демократических идеалов», поддержали «союзники». Показателен и такой факт, что в отличие от авторитарного Временного правительства большевики сразу после прихода к власти сделали следующий шаг на пути построения правового государства – ввели разделение властей: парламент – Советы и правительство – Совнарком. Разгон Учредительного собрания, жесткая концентрация власти были вызваны мировой и Гражданской войной, интервенцией, анархией и «русским бунтом», оставленным в наследство большевикам Временным правительством, т. е. не столько идеологическими предпосылками большевиков, сколько требованиями объективной реальности.