Интервенция и Гражданская война

В 1918 г. после подписания Брестского мира предполагалось отправить около 50 тыс. пленных чехословаков, находившихся на Урале, Поволжье и в Сибири, через Владивосток в Европу для участия в борьбе с Центральным союзом. Захватив железную дорогу, они могли беспрепятственно сделать это, но союзники удержали их в Сибири. Ген. Грэвс писал: «Если союзники действительно хотели перебросить чехов во Францию, то представляется странным, что не принималось никаких мер к их отправке из Владивостока. Для меня совершенно ясно, что до 28 мая 1918 г. не существовало планов переброски чехов на Западный фронт» ¹²⁹⁰. Грэвс, командовавший американским экспедиционным отрядом, объяснял задачу своего пребывания там как охрану тыла чехословаков, наступавших на запад (на центральную Россию). Британский консул во Владивостоке Ходжсон получил в апреле телеграмму, гласившую: «Ввиду трудностей с транспортом решено не эвакуировать в настоящее время чешский корпус во Францию. Секретно: он может быть использован в Сибири в связи с интервенцией союзников, если она осуществится» ¹²⁹¹.

Существовали планы переброски чехов в Европу и через северные порты. Но на запрос английского генштаба о количестве судов, необходимом для перевозки чехов, лорд Бальфур ответил: «Эти вопросы совершенно неуместны в связи с уже принятым решением о том, что чехи должны охранять подступы как к Мурманску, так и к Архангельску» ¹²⁹². Госдепартамент инструктировал американское командование, что чехам «не должно ставиться препятствий, если они будут принимать меры, вызываемые военным положением» ¹²⁹³. Меры эти должны были предприниматься чехами не по своему усмотрению, а с указания союзного руководства: «Чехословацкая армия принадлежит к числу союзных армий и в такой же степени подчиняется приказам Версальского военного совета, как французская и американская армии» ¹²⁹⁴. 2 мая 1918 г. представители Антанты выпустили ноту №25, согласно которой чехословацкие войска, двигавшиеся во Владивосток для последующей отправки во Францию, предстояло развернуть на Мурманск и Архангельск, «где они могли защищать оба порта, а также охранять Мурманскую железную дорогу» ¹²⁹⁵. Эти планы стали развитием идей, которые созрели еще раньше, в ноябре 1917 г. Уже тогда, по воспоминаниям чешского президента Масарика, его армии «союзниками» ставились грандиозные, но невыполнимые задачи, по поводу которых он недоумевал: «Нереально оккупировать и удерживать огромную территорию Европейской России силами в 50 тыс. человек» ¹²⁹⁶.

В результате союзники решили ограничиться русским Севером и частью Сибири. Оставалось лишь найти повод или спровоцировать его, и он был найден менее чем через две недели после принятия ноты №25. Английский историк пишет: «…Транзит был прерван 14 мая 1918 года, когда на территории Западной Сибири, в Челябинске, произошла стычка между следующими на восток чехами и группой венгерских военнопленных, которые возвращались на запад, чтобы присоединиться к армии Габсбургов. Почвой для столкновения стал патриотизм: для чехов он означал независимость Чехословакии, для венгров – их привилегированное место в империи Габсбургов. В стычке один из чехов был ранен. Над напавшим на него венгром был учинен самосуд. Когда местные большевики вмешались, чтобы восстановить порядок, чехи схватились за оружие, чтобы утвердить свое право пользования Транссибирской железной дорогой для собственных исключительных целей. Чехов насчитывалось 40 тысяч человек, и эта масса, разбитая на отдельные группы, была растянута по всей длине железной дороги – от Волги до Владивостока. Как справедливо подозревали чехи, таким образом большевики хотели нейтрализовать их организацию» ¹²⁹⁷. У. Черчилль подает эти события в другой интерпретации: «26 мая первый эшелон с чехословацкой артиллерией прибыл в Иркутск. Согласно договору с большевиками, у чехов оставалось только 30 карабинов и несколько гранат для личной самообороны». На станции их встретил многократно превосходящий чехов по численности отряд красногвардейцев вооруженный пулеметами, который потребовал сдачи чехами оставшихся 30 карабинов. «Но,- как пишет У. Черчилль,- чехи не уступили. В это время подготовка Красной Армии ограничивалась лишь изучением принципов коммунизма, казнью пленных и грабежом. Со своими 30 карабинами… чехи наголову разбили своих противников» ¹²⁹⁴. У. Черчилль напишет: «В истории вряд ли можно встретить эпизод, столь романтический по характеру и столь значимый по масштабу». Дальше он их назовет «удивительными событиями». Но на этом анекдоты от У. Черчилля и Кигана не закончились: чехи, продолжает Киган, вдруг неожиданно обнаружили «горячее стремление не покидать Россию, прежде чем они нанесут большевизму смертельный удар…» ¹²⁹⁹