Интервенция и Гражданская война

Англичане послали Колчака в Сибирь, помогли ему осуществить переворот и установить военную диктатуру. Генерал Нокс, возглавлявший британскую военную миссию в Сибири, «цитируя заявление У. Черчилля в палате общин 6 июня, заявлял, что англичане несут ответственность за создание правительства Колчака» ¹³¹³. Союзники де-факто признали Колчака Верховным правителем, но сделать это де-юре они не торопились. Для признания Колчака союзники выдвинули ряд условий. «Во-первых, как только А. В. Колчак достигнет Москвы (вряд ли союзники сами верили в такую возможность), он должен созвать Учредительное собрание… Во-вторых, правительство Колчака не должно препятствовать свободному избранию местных органов самоуправления… В-третьих, не будут восстанавливаться «специальные привилегии в пользу какого-либо класса или организации» и вообще прежний режим, стеснявший гражданские и религиозные свободы. В ноте далее высказывались требования предоставить независимость Финляндии и Польше, урегулировать отношения России с Эстонией, Латвией и Литвой, а также с «кавказскими и закаспийскими народностями» и отмечалось, что все разногласия по этим вопросам должны подлежать арбитражу Лиги Наций; наконец, Колчак должен был подтвердить свою декларацию от 27 ноября 1918 года о русском государственном долге» ¹³¹⁴.

Колчак с некоторыми оговорками принял условия союзников. Но союзники продолжали свою политику непризнания. А именно этот вопрос был ключевым для Колчака да и всего Белого движения в то время, поскольку способствовал бы объединению под главенством Колчака всех антибольшевистских сил и, по сути, снял бы ограничения на открытую массированную помощь союзников на законных основаниях. Но союзники откровенно не желали серьезно ввязываться в гражданскую войну в России и придавать интервенции официальный статус, предпочитая вести войну своими традиционными полулегальными методами «дешевой империалистической политики»… Этот факт можно объяснить тем, что интервентов победа Колчака интересовала в гораздо меньшей степени, чем решение ключевого вопроса – кардинального ослабления России за счет поддержания там огня Гражданской войны…

Тем временем Колчак, придя к власти, первым делом распустил Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), орган власти на территории Ср. Поволжья и Приуралья в июне – сентябре 1918 г. Деятельность Комуча носила откровенно антибольшевистский пробуржуазный характер, но «поскольку Комуч представлял собой организацию эсеровско-демосоциалистическую, его армия имела и соответствовавшие тому атрибуты. В ней существовало обращение «гражданин», форма – без погон, с отличительным признаком в виде георгиевской ленточки. Все это находилось в вопиющем противоречии с настроениями, психологией и идеологией офицерства» ¹³¹⁵. «Офицеры Народной армии высказывали недовольство отношением к ним к их полкам Самарского правительства, что развели опять политику, партийную работу, скрытых комиссаров, путаются в распоряжениях командного состава… Офицеры и добровольцы были возмущены до крайности. «Мы не хотим воевать за эсеров. Мы готовы драться и отдать жизнь только за Россию»,- говорили они ¹³¹⁶. «Офицеры ненавидели Комуч (который в реальных условиях того времени действительно был нелепым явлением) и терпели его лишь как неизбежное зло, позволявшее по крайней мере вести борьбу с большевиками» ¹³¹⁷.

Колчак столкнулся и с другой проблемой. Его верховная власть, установленная англичанами, вызывала резкое противодействие Японии, имевшей свое видение будущего Дальнего Востока. Колчак пытался лавировать между союзниками и Японией, обещая преференции и тем и другим. Опираясь на поддержку Запада, Колчак одновременно заявлял японцам, что «поскольку, если помощь будет предоставляться разными странами, будет трудно удовлетворить интересы каждой из них, мы предпочли бы полагаться на помощь одной Японии» ¹³¹⁸. Но японцы «предпочли финансировать собственные подконтрольные казачьи формирования Семенова, Калмыкова, Розанова, Хорвата и др. Им было направлено вооружение, снаряжение, военные инструкторы, причем, несмотря на полную зависимость этих отрядов от японского командования, помощь и инструкторов присылали также и Англия, и Франция. Эти атаманы, хоть и не планировавшие захватить Москву, обходясь мелкими пограничными разбоями, готовы были служить японским интересам – в отличие от Колчака, о котором японский генеральный консул Сато писал: «Он не сомневается, что сможет изгнать большевиков сам. В этом его взгляды совершенно расходятся со взглядами Хорвата и Плешкова. В настоящее время эти двое твердо уверены, что ничего нельзя сделать без японского вторжения… Похоже, что он сильно симпатизирует Великобритании, так что, если Япония согласится предоставить ему материальную помощь, нельзя будет сказать с уверенностью, что, обещая Японии концессии, он не предоставит их в большом количестве англичанам… Боюсь, что в результате Япония ничего не получит» ¹³¹⁹.