Интервенция любви (СИ)

И с того момента, он долгие годы потратил на то, чтобы полностью взять под контроль нечто темное и бешеное, что пыталось управлять его сознанием. Жил между двумя сознаниями и мирами, ощущая себя шизофреником. Хоть ни одна экспертиза и не выявила у него и малейшего психического отклонения. Обдумывал каждый шаг и вздох, чтобы не допускать в разум нечто, что психологи детского дома называли выдумками и «бабьими сказками». Никогда и ни с кем не говорил об этом. Правда, даже без разговоров, командир спецподразделения не единожды перед сложным заданием подходил к своему снайперу и, прикурив сигарету, просил как-то «подсобить» ничего не уточняя и не конкретизируя. Лютый никому ничего не говорил, но окружающие, все равно, будто подсознательно ощущали в нем это «нечто».

Но сейчас, как и его мать, похоже, Лютый вернулся к тому, с чего когда-то начал, позволяя захватить свое сознание чему-то настолько первобытному и дикому, что и сам не до конца понимал его природу. Оттого, когда Боруцкий позвонил и сказал, что Соболева просит проверить, как там Инга, Лютый не отказался, вопреки разуму. Наоборот, без всяких возражений согласился в том, что это необходимо.

Возможно, еще раз встретившись с ней лицом к лицу, он поймет, что это все глупости и не в Инге дело? Не она будоражит его прошлое и настоящее?

Да. Именно. Потому он сам и цинично смеялся над собой в уме, наверное.

Глава 7

Ничего во дворе перед домом не указывало на то, что внутри кто-то живет. Не было никаких признаков присутствия человека. Она даже закрыла ставни, оставшиеся от прошлых хозяев. Он практически не сомневался, что Инга опустила и установленные им роллеты. Выходила ли она, вообще, на двор за эту неделю?

Он не стал бы спорить на это. Лютый не забыл то ощущение ее страха, которое пришло к нему во время ритуала.

Поступок, который не стоило совершать. Результат, который следовало забыть.

Но он сделала все наоборот.

Недалеко от покосившегося забора, почти у самого яра, начинавшегося чуть ли не сразу за домом, отделяя его от леса, он заметил собачьи следы. Не особо свежие. Видно, бродячие псы наведывались, он подкармливал их время от времени, когда бывал здесь. Не найдя, чем поживиться, животные дальше на двор не заходили.

Зачем он обходил все пространство? Чтобы держать все под контролем и не пропустить важных мелочей.

Или чтобы оттянуть время встречи лицом к лицу?

Глупости. Лютый никогда не уклонялся от трудностей. Но не мог позволить себе роскошь быть невнимательным. И потому, только после того, как проверил все снаружи, он тихо и осторожно подошел к входной двери. Ключи у Лютого имелись. Но он вполне допускал, что Инга могла что-то заметить и, не разобравшись в личности «гостя», предпринять нечто, что лучше предупредить.

Аккуратно открыв двери, он замер на пороге, практически моментально осматриваясь и анализируя обстановку. Внутри было холодно. Казалось, даже холоднее, чем снаружи, где весеннее солнце уже начало прогревать и землю, и воздух. Тихо и пусто. Вот, что еще Лютый успел отметить.

И плавным, быстрым движением отступил в бок, перехватив ее руку.

– Это я, – тихо и четко проговорил Лютый, глядя прямо в ее в карие глаза.

При этом крепко сжимал запястье Инги так, что чувствовал тонкие кости. Второй рукой он обхватил ее затылок (это становилось автоматикой) и надежно заблокировал любое ее движение, сильно надавив.

Кровь вспыхнула огнем, обжигая вены, разбегаясь по мышцам. Тени заметались по углам полутемной комнаты, раздражая периферию зрения своим мельканием.

Он не был готов к чему-то подобному. Настолько выраженному. Мощному.

Но быстро перегруппировался, стараясь адаптироваться к новым реалиям.

Удар Инги был непрофессиональным и плохо продуманным. Но все равно, ему понравилось. Она вложила в него весь свой страх и отчаяние, которые плескались и во взгляде Инги. Все желание выжить любой ценой. Это многое значило. Иногда больше техники. Инга не сдалась и не опустила руки. Продолжая собрано и разумно бороться за себя и свою жизнь. Использовала нож, который Лютый оставил ей. Она держала его крепко, даже сейчас. И все-таки, опыта у нее совершенно не было.

У него же – имелся аж через край. Усилив захват пальцев, он надавил на чувствительные точки. У Инги не осталось выбора: ее пальцы разжались, словно бы сами собой, и нож упал на доски пола. Лютый отодвинул его носком ботинка.

Потребовалось несколько секунд, пока до сознания Инги дошел смысл его слов. И пока она поняла, кого видит.