Интервью

Солдат. Там эти самые… (Делает выразительный жест, потирая палец о палец). Короче говоря, если бы я мог делать то, что хочу, то выставил бы вон министра и взял бы то, что находится за портретом генерала. Теперь ясно?

Корреспондент. Выставил? Что значит выставил?

Солдат. Ну, не просто выставил, конечно, а убил бы его, выпустил бы ему кишки, словом, освободился бы от него, а затем удрал бы с деньгами и стал бы радоваться жизни. Ах, да, забыл — чтобы полнее радоваться, я бы захватил еще с собой жену министра.

Корреспондент. Почему?

Солдат. Потому что она красива.

Корреспондент. Я понял. Чтобы радоваться жизни, нужно выставлять профессоров, захватывать куши (что это такое, я, между прочим так и не понял до конца) и убегать с женами министров. Это единственный способ радоваться жизни на Земле или существуют еще другие?

Солдат. Для меня, во всяком случае, это единственный. Я вижу, поразговариваем еще два-три часа и, может быть, поймем друг друга — вы и я. Ну, а теперь хватит, пойду доложу о вас министру.

Солдат уходит. Корреспондент, оставшись один, подходит к портрету генерала, смотрит на него, затем поднимает картину, отодвигает ее в сторону. Появляется стальная дверца сейфа, спрятанного за полотном.

Корреспондент смотрит некоторое время на тайник, затем опускает картину на место. В этот момент входит министр. У него вид типичного профессора — борода, усы, очки, лысина, серый костюм. Но из-под расстегнутого пиджака виден ремень, на котором висит кобура — из нее он потом достанет огромный револьвер.

Министр. Итак, вы специальный корреспондент с Луны? Садитесь, пожалуйста.

Корреспондент. Спасибо.

Министр. Так вы, значит, только что прибыли?

Корреспондент. Да, минут 45 тому назад… И, как было условлено, из аэропорта прямо к вам.

Министр. Да, так было условлено, совершенно справедливо. И все же, вы меня извините, я всегда так занят: сейчас уже не припомню, что собственно вас интересует?

Корреспондент. Видите ли. я приехал, чтобы взять у вас интервью о сегодняшнем положении дел на Земле. Это интервью будет напечатано в нашей газете.

Министр. А как называется газета?

Корреспондент. «Лунатик».

Министр. Как — «Лунатик»? Что это значит?

Корреспондент. Ничего особенного. Лунатики — это жители Луны.

Министр. «Лунатик»… Гм… Ну, ладно. Давайте договоримся: вы задаете вопросы, я отвечаю.

Корреспондент(вынимая блокнот и шариковую ручку). Прекрасно, профессор.

Министр. Не называйте меня профессором. Это верно, что я профессор, но здесь я Министр пропаганды. Следовательно, вы должны обращаться ко мне — «ваша светлость».

Корреспондент. Прекрасно, ваша светлость. А что такое пропаганда?

Министр. Это распространение правды.

Корреспондент(записывая). Распространение правды. И какова же та правда, что распространяется пропагандой?

Министр. Например, правда о том, что Гонзало Родригес — самый великий, самый умный, самый добрый, самый сильный, самый прекрасный, самый гениальный человек из всех, кто когда-либо рождался на Земле.

Корреспондент. Очевидная истина, которую нетрудно запомнить. А теперь можно перейти к вопросам?

Министр. Теперь перейдем к вопросам.

Корреспондент. Итак, ваша светлость, что вы можете сказать о положении дел на Земле в настоящий момент?

Министр. Положение дел на Земле в настоящий момент не удовлетворительно.

Корреспондент(записывая). Положение — не удовлетворительно. А почему?

Министр. Я мог бы многое сказать по этому поводу. Но вкратце суть проблемы сводится к следующему: население Земли не имеет той этнической однородности, какая была бы желательна.

Корреспондент. Этническая однородность. Объясните, пожалуйста, поточнее. «Лунатик» — газета очень популярная, наши читатели люди простые. Я прошу вас, ваша светлость, избегать научных терминов.

Министр. Объясняю. Земля сейчас населена двумя расами, весьма отличающимися одна от другой как в моральном плане, так в какой-то мере и физически: это богатые и бедные.

Корреспондент. Богатые и бедные. Очень интересно. Кто же такие бедные, а кто богатые?

Министр. Богатые — это нормальные люди: такие, как я, как вы, как все. Бедные… Ну о них, видите ли, многое можно сказать.