Интервью: Беседы с К. Родли

Я жил в Филадельфии, женился на Пегги, у нас родилась дочка Дженнифер. И мы жили в доме аж из двенадцати комнат! Три этажа, тридцать семь окон, и огромных! Бывший особняк. С огромным подвалом и каминами, которые можно было топить углем. Высокие потолки, лестницы спереди и сзади. Главная спальня была восемь на восемь метров. И эти хоромы стоили мне три с половиной тысячи долларов. За целый дом! Можете себе представить, что там был за район!

Местность была характерная — фабрики, копоть, рельсы, закусочные, странные типы и очень темные вечера. У тамошних персонажей на лбу написаны сценарии, я видел там очень колоритные детали — пластиковые занавески, которые заклеены пластырем, разбитые окна, заткнутые тряпьем. Маленькая девочка умоляет папу пойти домой, а он так и сидит на тротуаре, парни выбрасывают кого-то из машины, которая уже тронулась с места. Все, что душе угодно.

Мы бедно жили, а город был пропитан страхом. Ребенка могли застрелить прямо на улице, и контур его тела, обведенный мелом, оставался на тротуаре еще дней пять. Нас дважды грабили, один раз стреляли в окно, а другой — украли машину. Первый раз дом взломали на третий день после того, как мы туда переехали, но у меня был меч — отец Пегги подарил. Не знаю, какой он был эпохи, но держал я его под кроватью. И тут я просыпаюсь, вижу лицо Пегги в сантиметре от моего, с выражением такого ужаса, который, надеюсь, я больше не увижу на человеческом лице никогда. «В доме кто-то есть!» Я подскочил, натянул майку задом наперед, схватил этот меч и начал орать: «Убирайтесь отсюда к чертовой матери!» А потом выбежал на лестницу с мечом наперевес, продолжая орать. Грабители оторопели, потому что ведь этот дом так долго пустовал и они привыкли в него лазить. До них дошло, что кто-то тут теперь поселился, и они убежали. Проблема решилась сама собой. Соседей я, конечно, разбудил своим ором, но они наверняка подумали, что это я выгоняю из дома Пегги!

Я говорю людям: от внешней угрозы нас тогда защищали только эти кирпичи. Но с тем же успехом они могли быть картонными. Это постоянное ощущение крайней степени опасности... и страх был очень силен. Кругом насилие, ненависть и разруха. Но этот город оказал самое большое влияние на всю мою жизнь. И случилось это в нужное время. Происходившее вокруг пугало меня, более того — возбуждало.

Очевидно, в подобных местах вы черпаете вдохновение для ваших сюжетов, но давайте обратимся к визуальной стороне — поговорим о своеобразии индустриальных городов и промзон.

Если просто соорудить новую стальную коробку на пустом месте, поначалу с ней не будет происходить ничего особенного. Она даже может неплохо смотреться, но это будет скучное место. А потом природа начинает работать над постройкой и довольно скоро превратит ее в фантастическую вещь. Для меня все началось в Филадельфии, потому что я был уже достаточно взрослый и атмосфера там была подходящая, так что все случилось само собой. Это была атмосфера распада, но фантастически красивого. Она прямо плодила образы. Когда на вещи одновременно воздействуют химия и природа, результат просто потрясающий, такого не добиться до тех пор, пока человек и природа не начнут действовать вместе.

Вам хватало вашего заработка па жизнь или Пегги тоже приходилось работать?

Было тяжело. Я зарабатывал, печатая открытки, а Пегги сидела с Дженнифер. Мрачный был период. Я весь день занимался этими открытками и только потом живописью, понимаете?

А с какого момента жизнь стала налаживаться?

Я помню, что это было какое-то муторное время года. Промозгло, дождливо, и я уже не надеялся на грант. А потом вдруг получил письмо, что первый этап конкурса закончился и я буду участвовать во втором. Но, кроме меня, там участвовали Стен Брэкидж и Брюс Коннер — их имена тогда уже были на слуху. Они были старше меня и уже успели многое сделать. Они были как бы крутые, независимые, авангардные, продвинутые режиссеры, понимаете? И я сказал себе: «Забудь, это нереально!»