Интервью: Беседы с К. Родли

Еще как. Во время первой попытки миллион всяких вещей пытаются до тебя докричаться. Это очень странно, но вдруг ты вроде как прозреваешь и появляется шанс, что актеры ощутят подлинную суть вещей. И все потому, что здесь и сейчас ты един со всем происходящим. По-настоящему. И такое иногда может произойти очень быстро. Если что-то идет не так, это становится по-настоящему очевидно. Обычно во время репетиций необходима тишина — работают всего пять человек, — и вещи раскрываются и преобразуются до элементарных частиц почти что, вот что мне по душе.

Когда вы работали над материалом съемочного дня, вы обсуждали с главными участниками съемок, чего хотите добиться и что идет не так?

Да. У Херба было любимое выражение: «Когда вы смотрите материал съемочного дня, не должно быть никаких сюрпризов». Особенно если все уже выверено и процесс пошел. Лаборатория проявляет именно так, как ты этого хочешь. Результат выглядит именно так, как ты запланировал. Никаких сюрпризов. Их и не было почти. Но, как я уже говорил, мы переснимали некоторые вещи, и это было то еще развлечение, потому что мы столько сил и времени положили с первого раза. А когда снимаешь на ч/б, чтобы что-то увидеть, приходится как следует светить. А в этом фильме очень много темных моментов. Цвета автоматически отделяются один от другого.

Я слышал, что у прежде чем приступить к съемкам, вы каждому участнику съемочной группы показывали «Бульвар Сансет». Почему именно его?

На самом деле это один из пятерки моих любимых фильмов. Но конкретно с «Головой-ластик» в нем ничего не связано. Просто нужен был черно-белый фильм, снятый в определенной манере.

Персонажи этого фильма вдобавок принадлежат к совершенно особенному миру, это мертвый Голливуд. Прошлое.

Верно. Это как улица, ведущая в тот иной мир, притом сама улица по-настоящему красивая. Я разговаривал с Билли Уайлдером — так этот дом вообще не на бульваре Сансет находится! Лучше бы я этого не знал, понимаете. Он должен быть на бульваре Сансет. Только там! И он все еще где-то там стоит.

4. Строительство сараев и «Человек-слон»

Жук мечтает о небе

Ангелы-хранители очень важны для Дэвида Линча. В «Го-лове-ластик» это Женщина В Батарее, которая по-настоящему любит Генри. В конце фильма она возвращается его утешить, и эта сцена может означать загробную жизнь. От их прикосновений возникает слепящий свет посреди темного индустриального пейзажа. В финале «Диких сердцем» добрая фея спасает Сейлора Рипли от самого себя, призывая не отворачиваться от своей любви, и тем самым воссоединяет его с Лулой. А в конце фильма «Твин-Пикс: Огонь, иди за мной» умершая Лора Палмер, все еще запертая в Черном Вигваме, сама видит ангела. Она плачет от радости; может быть, теперь она будет спасена. Мелодия, которая называется «Голос любви», нарастает в саундтреке.

Возможно, эти ангелы - то, что Линч относит к «абстракциям», порождению сознания своих персонажей, и/или весть из потустороннего мира - в данном случае мира любви. Где больше нет страха, насилия, одиночества и тьмы. Места, где не копошатся красные муравьи.

После «Головы-ластик» Линч повстречал своего собственного ангела-хранителя в лице Стюарта Корнфелда. Корнфелд, на тот момент молодой исполнительный продюсер работал на Мела Брукса. Он посмотрел «Голову-ластик» на первом же ночном показе в кинотеатре «Нуарт» в Лос-Анджелесе по наводке приятеля все из того же Центра при Киноинституте, а всего на этом показе присутствовало двадцать человек.

- Я был совершенно потрясен, - вспоминает он, - я решил, что это величайшая вещь из всех, что я видел в жизни. Этот опыт был похож на очищение.

Эти события обозначили начало важных отношений, плодом которых станет впоследствии «Человек-слон» - фильм, давший старт карьере Линча. Хотя в «Голове-ластик» уже был заявлен его необычайный талант, было все же непонятно, в каком направлении он будет развиваться и сможет ли найти свое место в печально известной своим консерватизмом американской киноиндустрии - даже в нише независимого кино. «Человек-слон», возможно, уберег Линча от очередных пятилетних попыток осуществить малобюджетный, сугубо личный проект.

Незыблемая вера Линча в судьбу должна была получить подтверждение, когда Корнфелд - который прежде никогда этого не делал — позвонил режиссеру домой. У него не было сомнений в том, кто должен снимать «Человека-слона», несмотря на то что Мел Брукс настойчиво продвигал кандидатуру Алана Паркера.

- Я просто стоял на своем, повторяя: только Дэвид Линч. Дэвид Линч, и точка! Это будет чертов Линч, и больше никто! Я был очень убедителен, прямо как новообращенный.