Интервью, данное журналу 'Плейбой' Джоном Ленноном и Йоко Оно

В: Ты намекаешь на вашу размолвку?

Л: Да, в начале 70-х мы расстались. Она выгнала меня. Я вдруг оказался один на плоту посреди океана.

В: А что было дальше?

Л: Сначала я подумал: "Ура! Как это здорово!!! Опять заживу холостяцкой жизнью. Гип-гип ура!" Но однажды я проснулся и меня пронзила мысль: "Что такое со мной? Я хочу домой!" Но она не захотела принять меня обратно. Вот почему мы жили врозь полтора года, а не полгода. Мы часто разговаривали по телефону, и я, бывало, говорил: "Мне такая жизнь не нравится. Я все время нарываюсь на неприятности. Я хочу домой. Пожалуйста, прими меня обратно!" Но она отвечала: "Ты еще не готов к возвращению". Что мне оставалось делать? Возвращаться "назад к бутылке"?

В: Что она имела в виду, говоря, что ты еще не готов?

Л: У нее свои соображения - мистические ли, практические ли. Если она говорит, что еще не время - значит, еще не время.

В: А что значит "назад к бутылке"?

Л: Я пытался упрятать в бутылку то, что я чувствовал. Я был сам не свой. Это был потерянный уик-энд, длившийся полтора года. Никогда в жизни я столько не пил. Я хотел утопить себя в бутылке и проводил время со старшими пьяницами из нашего круга.

В: Такими как...?

Л: Такими как Гарри Нильсон, Бобби Кейс, Киф Мун. Нам было трудно остановиться. Мы губили себя. Наверно, Гарри все еще занимается тем же

- 17

самым, бедняга - благослави тебя Господь, Гарри, где бы ты ни был - но я, клянусь Богом, я не мог жить так дальше, я должен был выбраться, потому что рано или поздно кто-то из нас умрет, только не знали, кто умрет первым. Бедняга Киф умер первым.

В: Зачем же вы вредили себе?

Л: Я был в разлуке с Йоко, поэтому. Я не мог этого вынести. У других были другие причины, но всех нас объединяла одна мысль: давайте утопимся вместе, покончим с собой, но сделаем это так Эрол Флинн по-мужски. Сейчас мне неловко вспоминать об этом периоде, потому что я делал много глупостей, но, наверно, это было хорошим уроком.

В тот период я написал Nobody Loves You When You're Down(Никто тебя не любит, когда ты совсем опустился) - именно так я себя чувствовал тогда. Эта фраза отражает целый период моей жизни. Не знаю почему, но я всегда представляю себе, как эту вещь поет Фрэнк Синатра. Не знаю почему. Но в ней есть что-то синатровское. Фрэнк, ты слышишь меня? Хочешь хорошую песню? Вот она - бери! Там есть духовые и все остальное это как раз для тебя. Только не проси меня быть ее продюсером.

В: Должно быть, к тому же периоду относятся и газетные сообщения, что Леннон бегает по городу с "тампаксом" на голове? ("Тампакс" женский гигиенический тампон по названию фирмы).

Л: Все эти сообщения были невероятно преувеличены. А дело было так. Мы сидели в ресторане и, как обычно, ничего не ели, а только пили. Когда я пошел в туалет пописать, я увидел там кипы "котексов", а не "тампаксов" ("котекс" - гигиеническая салфетка). Знаешь, старый трюк, когда прикладываешь монету ко лбу и она приклеивается? Я был малость под кайфом, я просто взял "котекс" и налепил его на голову. Я вышел из туалета - все заржали, салфетка слетела, а пресса все это раздула.

В: Йоко, почему ты выгнала тогда Джона?

О: Было много всяких причин. Я из тех женщин, которых называют Morning of Kind ("Женщины, которые уходят"). На нашем новом альбоме есть песня про это I'm Moving On. Я предпочитаю идти на какой-нибудь крутой шаг, чем оставлять все так, как есть в моих взаимоотношениях с мужчиной, надеясь, что все само собой образуется. Вот почему я еще жива как женщина. Обычно женщины глубоко привязываются к своим мужчинам, а я ...

Л: Йоко рассматривает мужчин как помошников... разной степени интимности, но преимущественно как помошников. А сейчас один из ее помошников удаляется, чтобы пописать (уходит).

О: Не знаю, что сказать по поводу. Но я знаю, что когда я встретила Джона, женщины для него были просто служанками. Ему пришлось раскрыться и иметь дело с такой женщиной как я, а мне надо было разобраться, что у него в душе, что его мучит. Но... я решила опять пойти на крутой шаг, потому что я страдала, живя с Джоном.

В: Почему?

О: Из-за давления со стороны публики: ведь для нее я была виновницей распада Битлз и не давала им снова собраться вместе. Мое творчество тоже страдало. Мне захотелось освободиться от необходимости быть миссис Леннон и я решила: пусть он уедет в Эл-Эй и оставит меня одну на некоторое время. Я много лет терпела. Даже в ранние годы, когда Джон был еще битлом, случались такие вещи: мы снимали номер в гостинице, дверь была закрыта, но не на замок, и вот один из помошников Битлз вдруг входит без всякого стука и начинает говорить с Джоном, как будто меня там вообще нет. Я обалдела от неожиданности. Для них я не существовала. Люди, окружавшие Джона, видели во мне страшную угрозу. Я слышала даже, что меня собирались убить. Не Битлз, а люди из окружения.

- 18

В: И вы реагировали на это?