Интервью, данное журналу 'Плейбой' Джоном Ленноном и Йоко Оно

О: Общество не понимает, что женщину тоже можно кастрировать. Я почувствовала себя кастрированной. Раньше я жила не так уж плохо. Мои работы, правда, не очень хорошо продавались, я была беднее, но зато у меня была гордость. Самое унизительное - когда на тебя смотрят как на паразита. (Леннон возвращается и снова подключается к разговору).

Л: Когда мы с Йоко начали работать вместе, мы устроили пресс-конференцию и объявили все, что надо было о том, что будем выступать вместе в мешках и т.п. И вот перед одной из такой пресс-конференций один из помошников Битлз, точнее один из самых близких помошников, сказал ей: "Теперь тебе не нужно работать. У тебя теперь достаточно денег - ведь ты теперь миссис Леннон". Она пожаловалась мне, а я никак не мог понять на что она жалуется. "Но это - свой парень, говорю я, - старый друг". То же самое происходило в студии. Если она говорила операторам: "Я хочу немного больше дисканта, побольше басов" или "надо убавить то-то и то-то", они поворачивались в мою сторону и говорили: "Что ты сказал, Джон?" В те времена я сам этого не замечал. Теперь я знаю, что она имеет в виду. В Японии, когда я по-японски прошу официанта принести мне чашку чая, он смотрит на Йоко и спрашивает ее: "Он хочет чашку чая?" тоже по-японски.

О: Когда такое продолжается годами, это лишает мужества. Я говорю "мужества" потому что во мне всегда было больше от "мачо" (настоящего мужчины, самца), чем в большинстве тех мужчин, с которыми я жила. Я всегда была добытчицей, главой семьи, потому что хотела иметь свободу и управлять. И вдруг я с человеком, с которым никак не могу соперничать в смысле заработка. В конце концов, я не выдержала, не стерпела, вернее, решила больше не терпеть. Мне было бы так же трудно, даже, если бы я не связывалась с... а-а...

Л: С Джоном. Его зовут Джон.

О: С Джоном. Но Джон был не просто Джон. Джон - это также его группа и все его окружение. Когда я говорю "Джон", то это не просто Джон.

Л: Мы снова стали жить вместе, решили: вот так и будем жить, родим ребенка, это очень важно для нас, а остальное все второстепенно. Этот ребенок нам очень дорого достался. Мы прошли через то, что называется все круги ада - через выкидыш и прочие проблемы. Он воистину то, что называется "дитя любви". Врачи говорили, что у нас никогда не будет ребенка. И мы почти перестали надеяться. "Ну что ж, значит - судьба..." Нам сказали, что с моей спермой что-то не в порядке, потому что я слишком долго занимался онанизмом в юные годы. Шансов, мол, никаких. Йоко было 43 года, у нее было много выкидышей. В дни ее молодости никаких пилюль еще не было, поэтому делалось много абортов и случалось много выкидышей. В общем, никаких, мол, шансов. Тогда мы обратились к одному китайцу, иглоукалывателю из Сан-Франциско. Он сказал: "Ваша веди себя хорошо. Нет наркотик, кушай хорошо, нет пись. Через полтора года ваша иметь ребенка". Мы ему: "Но английские врачи сказали..." Он: "Забывай, что они сказали. Ваша имей ребенок." У нас родился Шон, и мы послали сделаную полароидом фотографию этому китайцу. Он вскоре умер, успокой, господи, душу его.

В: С возрастом Йоко тоже были проблемы?

Л: Проблемы были не из-за ее возраста, а из-за бестолковщины в этой больнице, а еще из-за дурацкого бремени славы. Кто-то перелил Йоке кровь не той группы. Я был там, когда это случилось и видел, как она вся напряглась, а потом ее затрясло в судорогах от боли и потрясения.

Я бегу к сестре и кричу: "Позовите доктора!" Когда этот тип пришел, я сидел очень близко к Йоко. Он входит, не обращает внимания на

- 19

конвульсии Йоко, идет прямо ко мне, улыбается, трясет мне руку и говорит: "Я всегда мечтал встретиться с Вами, мистер Леннон, мне очень нравится Ваша музыка". Я начинаю орать: "Моя жена умирает, а вы говорите о моей музыке, господи!!!"

В: Теперь, когда Шону почти 5 лет, сознает ли он, что его отец был битлом? Или ты оградил его от своей славы?

Л: Я ему ничего не говорил. Битлз при нем никогда не упоминались. Да и не было причин упоминать: мы никогда не играли дома пластинки Битлз, хотя, я знаю, что про меня ходили разговоры, будто последние 5 лет я только и занимаюсь, что сижу на кухне и слушаю записи Битлз, вновь переживая свое прошлое, как какой-нибудь Говард Хьюз. Правда, в доме своего друга Шон видел "Желтую субмарину", поэтому мне пришлось объяснить ему, что там делает мой рисованный двойник.

В: Значит, он все-таки знает про Битлз?