Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Раз уж изначально речь шла про простых наблюдателей, зачем было засылать в Арканар людей? Человек ведь, как известно, смертен, и даже внезапно смертен. К чему ненужный риск? Почему, например, нельзя было ограничиться наблюдением со спутника(ов)?

Алексей Ляхов. Киев, Россия — 17.08.04

Ну, и сколько информации (с помощью даже самого мощного спутника-шпиона) получает государство А по поводу быта, законов, социальных прибабахов и ментальных «тараканов» жителей государства Б, находящегося под наблюдением? Что оно, вообще, об этом государстве узнает? Да оно, сколько водка стоит, и то не узнает. Это вам не за танковыми колоннами наблюдать.

Или, например, почему было не запустить андроидов или, на худой конец, каких-нибудь «мух с передатчиками»?

Алексей Ляхов. Киев, Россия — 17.08.04

Ну и будет ваша «муха» летать, главным образом, по-над нужниками, извините за выражение. А робота-андроида еще надо придумать — такого, чтобы он от человека не отличался, а разведданные собирать умел не хуже человека.

Борис Натанович, связаны ли как-либо повесть «Трудно быть богом» и чехословацкие проблемы 68-го года? Связаны ли были тогда и связаны ли для Вас теперь?

Женя. Петербург, Россия — 28.08.98

Нет, с романом — не связаны. Роман был закончен в 63-м. А вот фильм по этому роману (который должен был снимать Алексей Герман) погорел именно из-за чешских событий. Сразу после вторжения тогдашний главный редактор «Ленфильма» (мадам Головань) заявила: «Все. Хватит. Я останавливаю этот сценарий раз и навсегда». Так оно и вышло.

Как правильно видоизменить тост «Не вижу, почему бы благородным донам…», если в компании присутствуют дамы — «донам и доньям»?

Иван. Алматы, Казахстан — 20.07.02

Это вопрос! У поляков есть специальное обращение к смешанной компании: «паньство». В отличие от компании одних только панов — «Панове». Или, наоборот. Что делать в аналогичном случае благородным донам, я просто не знаю. Может быть — «доньё»? Или — «донство»?

«Понедельник начинается в субботу»

На вопрос о «программном», «главном» и т. д. произведении Вы никогда не называете «Понедельник». Не могли бы Вы это как-то прокомментировать?

Иван Шихалев. Екатеринбург, Россия — 09.10.00

Мы никогда не считали «Понедельник» программным произведением. Это был капустник, «развлекуха», «беззубое зубоскальство» (как сказали бы Ильф с Петровым). Да и популярность его не так уж велика: научники, студенты «естественных» вузов, вундеркинды из ФМШ — вот и весь его «ареал существования». Заметьте, что продолжение «Понедельника» («Сказка о Тройке») — повесть значительно более серьезная — не имеет и этой аудитории.

Народ любит развлекуху. По крайней мере, en masse (как сказал бы Амвросий Амбруазович).

Два самых смешных романа на русском языке («12 стульев» и ПНВС) писались в соавторстве. Как Вы считаете, есть ли в этом закономерность? А АБС сами много смеялись, когда писали ПНВС? А много материала «не вошло»?

Владимир Шеховцов. Харьков, Украина — 09.02.00

Насчет закономерности, — не знаю. Не думаю, что таковая имеет место. Смеялись в процессе работы много, особенно пока писали первую и вторую часть. Материала оставалось, помнится, довольно много, но все — на отдельных листочках и клочках, все утрачено, ничего не осталось. Увы и ух.

Большинство критиков указывает на специфическое место «Понедельника» в жанровом измерении. Каково Ваше мнение?

Юра Емелин. Санкт-Петербург, Россия — 10.04.01