Интервью с инвестором

Применительно к измерению инфляции это будет означать, что мы, наконец, обеспечим субординацию различных индексов инфляции и выйдем на однозначные их оценки. Ныне же имеем то, что имеем: путаницу в понятиях, недоразумение в счете, разнобой в оценках. В стране не может сохраняться до бесконечности положение, когда в зависимости от вкусов в качестве измерителей инфляции одновременно используется и индекс потребительских цен (ИПЦ), и индекс-дефлятор ВВП (который в 2–4 раза выше, чем индекс ИПЦ), и индекс цен производителей (еще одна величина, по модулю так же существенно отличная от индекса-дефлятора), и, наконец, индекс цен на отдельные категории товаров, услуг и капиталов, который не корреспондирует трем другим. К тому же не может быть так, чтобы на систематической основе ИПЦ за последние годы прирастал всего на 8-15 % в год, а индекс цен-производителей, который есть предтеча индекса потребительских цен (индекс цен производителей в текущем году – это тот же индекс цен потребителей в следующем году), прирастал на целых 20–30 % в год. Лаг в росте, конечно, имеет значение, но не такое доминирующее. Ведь спрашивается, как же это может быть, что цена на зерно и муку на систематической основе растет на 30–40 %, а цена на хлеб – только на 7-10 %. Ясно, что одно с другим не сходится, ясно, что фактор субсидий и дотаций здесь ни при чем, ясно, что это чистые погрешности в счете, величина которых всегда больше, чем величина реальных изменений.

Такого сорта недоразумения, конечно, недопустимы. Дело не должно сводиться к счету. Реально должны устраняться методологические недоразумения и недоработки, которые делают сам счет неприемлемым и требующим коренного пересмотра. Нам нужны не эффекты счета, нам нужно фиксировать и знать результаты подлинных изменений, происходящих в наблюдаемых явлениях.

– В чем принципиальное отличие в подходах западной статистики и российской?

– Одно основное отличие – российская статистика, несмотря на рыночные невзгоды и перипетии, остается на позициях проведения сплошных наблюдений, старается собирать первичные данные по каждому из наблюдаемых явлений или объектов. Западная статистика уже давно отказалась от первичных сплошных наблюдений и перешла на выборочные – либо на опросы, либо на обобщение материалов регистрации. Например, перепись населения у нас осуществляется как сплошное наблюдение, которое проводится путем личного обхода переписчиками и регистрацией ими тех данных, которые входят в вопросник, на месте проживания каждого человека в ходе личного общения с ним.

На западе уже давно (после первой мировой войны) от трудоемкого обхода и личного заполнения анкет отказались. Перепись там – это, скорее, обобщение материалов регистрации соответствующих служб, занятых наблюдениями за теми или иными процессами. В частности, перепись – это проверка материалов регистрационных записей муниципальных, миграционных и правоохранительных служб. В ходе переписи населения эти записи идентифицируются, вносятся в формуляры и, таким образом, в отсутствие человека, все это оформляется как перепись населения. Мы считаем, что это суррогат. В последнее время так делают и у нас в части выборочного наблюдения за промышленными, сельскохозяйственными, строительными и любыми другими предприятиями как юридическими лицами.

Тем не менее российская статистика в основной своей части и на сегодняшний день остается более мощной и более достоверной в этом смысле. Подчеркиваю, в смысле получения первичных данных. А статистика на 99 % уже давно понимается как наука получения первичных данных. Это трудно, это затратоемко, но зато фундаментально. Элементарные же расчеты уже не считаются статистикой. Обыватель это путает, принимая за статистику все. Вот его представление о статистике в наглядном виде: было населения в стране в 2006 году 143 млн человек, прирост его за год (рождаемость минус смертность) 0,7 %; умножу-ка я 143 на 1,007, получу 144 млн человек населения в 2007 году. Вот и вся статистика в представлении обывателя.

– Арифметика.

– Арифметика, но очень часто именно эту работу выдают в России за статистку. Ее хулят, порочат, говорят: «Как такому можно верить?»

Действительно, такому верить не только нельзя, но и вредно. Но статистика – это не то, если мы говорим о подлинной статистике. Статистика – это трудоемкая, рутинная и во многом малозаметная работа, которая у нас еще, слава богу, ведется. Вот в 2002 году мы провели таким образом сплошную перепись населения, а в 2005 году – перепись сельскохозяйственных предприятий. Нас поучают, что мы расточительные, что это делается проще, путем проверки актов регистрации событий. На самом деле просто это не делается. Это все равно, что поучать дородную здоровую женщину родить ребенка за месяц, а не за 9 месяцев. Глупость не переписи, глупость то, что говорят о них.