Интервью с… семью гномами

Он почувствовал, что счастье, которое он испытывал до этого вечера оказалось неполноценно. Оно как будто оставляло место в душе для себя, чтобы разрастись там, как необъятный лес. Можно сравнивать счастье с деревом, которое растет в душе из маленького расточка. Обрастает листьями, веточками, кроной, вытягивается вверх, к солнцу, которое ежеминутно питает его энергией. Нет. Дерево — это часть настоящего счастья. Настоящее счастье — это лес из таких же деревьев. После тоста Лизы лес вырос и зацвел.

Реакция последовала сразу. Слезы выступили на глазах. Слезы счастья. Он ничего не сказал — не мог. Взял ее руки и поцеловал. Он не боялся, что она увидит его слезы, он просто держал ее пальцы возле своего лица. Они были прохладными (как всегда), у нее постоянно мерзли пальцы рук, ног и кончик носа. Он обожал ее.

Они давно мечтали о ребенке. Планировали и обсуждали каждый шаг, когда ребенок родится. К сожалению обоих, у них не получалось на протяжении двух лет. Но это укрепляло их отношения. Однажды он спросил, кого она хочет родить первым. Она ответила, что первым должен быть Павлик, а через два года Леночка.

— Почему два года? — спросил он.

— Это такой промежуток времени, в который мальчик успевает вырасти и стать для сестры защитником. И в тоже время мальчик не успевает вырасти настолько «далеко», и у них остаются общие интересы, общие игрушки, потом общие друзья. Они могут пойти учиться в один институт.

— Кем они станут? — спросил Иван жену.

— Павлик будет программистом, а Леночка — художницей. Она очень творческая натура. Она родится под знаком зодиака «девы». Будет модницей и красавицей. У нее будут получаться пейзажи и фантастические картины. Знаешь, такие космические с неоновыми цветами, или добрые драконы с ярко фиолетовыми чешуйками. Будем покупать краски, которые светятся в темноте.

— Будем — согласился Иван. — А Павлик будет помогать мне с компьютерами. А то у меня постоянно жужжит, как будто на взлет идет.

Они оба знали, что компьютеры нужно чистить, потому что вентилятор засоряется пылью и грязью. Но мечтать, что сын будет помогать отцу в этой простой работе — было самым приятным. Такие простые и в тоже время заоблачные мечты придавали силы в ожидании беременности.

Он ненавидел зиму. Зима разлучила их. Вот такая, как на этой неуместной картине — острая, холодная, ледяная.

После аварии он долго лежал в больнице, врачи собирали его по косточкам. А Лиза ушла.

Он до сих пор любил Лизу.

Но почему-то его тянуло к Рите? Ответ на этот вопрос мог дать только он сам. Но необходимо было все обдумать. Как далеко он сможет зайти в этих отношениях? Двухдневный курортный роман не устроит ни ее, ни его. А то, что он через два дня уедет из злополучного отеля — он не сомневался. Он это запланировал. А планировать он умел и любил.

* * *

Рита со спины узнала Сергея и будучи женщиной любопытной и непослушной (проигнорировала слова полицейского), а еще неугомонной (проигнорировала собственное здравомыслие), тут же очутилась возле него.

— Я составлю вам компанию. Сергей, вы не против? — был бы против, все равно не избавился от нее, она уже взобралась на высокий барный стул. Но он и не возражал, даже помог, придержал. Она заказала бармену — сок апельсиновый, пожалуйста.

Заказ тут же материализовался перед ней, а рядом блюдце с печеньем. Так кстати, для тех кто не сидит на диете, не смотрит на часы, когда ест и не считает калории (чтоб им пусто было!). Желудок предательски отозвался на вид песочного печенья, и Рита не устояла перед сладким соблазном. Взяла, откусила и смахнула крошки с матовой поверхности стола.

Сергей умел хорошо молчать. Рита тоже умела, но события последних дней — убийства и покушения — подсказывали, что вопреки устойчивой поговорке, разговоры — это золото.

— Вы расстроены? Да? — не могла она так же удержать сочувствие. Хотя иногда называла это любопытством. — Одно не могу понять, почему ваш бухгалтер решил покончить с собой в этом отеле? Там, где вы празднуете триумф.

— А кто сказал, что он покончил с собой?

— Кузнецов. А вы так не считаете?

— Я считаю, что человек, который любит жизнь, семью, работу, не станет вешаться, стреляться, топиться.

Рита удивленно повела бровью и так же удивленно на него уставилась. Мужчина казался старше своих лет. Возможно, борода его старила. Хотя этот новомодный аксессуар лица — «симптом» нынешней молодежи. Да простят ее все бородоносители, но не могла она спокойно смотреть на заросшие лица. И только пристальный взгляд, глубокий как зимнее озеро, выдавал его. Он слишком серьезно смотрел на мир, что казалось — в глазах поселилась грусть. Долгая, затяжная, неизлечимая. Этим ее Сергей раздражал, но как-то мимолетно. На него нельзя было долго злиться. Воспоминания растопили ледяные мысли.