Интервью с… семью гномами

Бледные холодные стены больничной палаты придавили сознание и раздавили морально. Аню затошнило. Она прикрыла глаза, пытаясь спрятаться от геометрического узора белых кафельных плиток. Но тут же всплыла картинка: отель, коридор, мягкая дорожка нежно-персикового цвета, создает домашний уют и приглушает шаги… И только любимая музыка из динамика наушника. Тишина послеобеденного отеля не предвещала беды. Наоборот. Отель отдыхал, дышал мирно. Аня почувствовала движение воздуха за своей спиной. Оглянуться не успела. Но почувствовала, как отель всколыхнулся, проснулся, испугался. К лицу приклеилась влажная тряпка. И сильная рука придавила ее, крепко закрывая нос и рот. Чистый воздух пропал. Закончился в одно мгновение. Отель поплыл. Коридор вилял, как змея персикового цвета, растягиваясь вдаль и сжимаясь по обе стороны. Глаза медленно закрылись. Кто-то без зазрения совести, с умыслом на членовредительство (а может даже на убийство!) усыпил ее какой-то дрянной смесью. В носу защекотало и появилось воспоминание приторно-резкого аромата. Его привкус не покидал ее. Аня испугалась, что сейчас снова потеряет сознание, и резко открыла глаза. Настолько резко, что сознание закружилось в голове. Она непроизвольно застонала. В приоткрытую дверь заглянул молодой человек.

— Все хорошо? — поинтересовался Владимир, прекрасно понимая, что в больницу не попадают, если «все хорошо». Вопрос оказался угловатым, но уместным. Он смущенно улыбнулся. — Может врача позвать?

— Не надо врача. Я хорошо себя чувствую — соврала Аня и удивилась — а вы в коридоре будете сидеть?

— Конечно. Мне приказали за вами наблюдать.

— Так ведь там неудобно.

— Да мне как-то выбирать не приходится.

Аня не любила попадать в неловкие ситуации. Боялась создать другим людям неудобство. Очень переживала по этому поводу. Поэтому предложила:

— Так проходите сюда. Тут и кровать свободная есть. И ночь на дворе. Что ж вы в коридоре в кресле сидеть будете?

— На стуле — поправил Волков.

— Тем более. Это неудобно.

— А вы как себя чувствуете? — он прошел в палату и сел на свободную кровать возле двери. Действительно удобнее, чем на твердом стуле в коридоре.

— Голова чуть-чуть кружится — призналась Аня.

— Вам отдыхать надо.

Жаловаться Аня тоже стеснялась еще сильнее, чем создавать людям неудобство. Но сегодня был индивидуально-особый случай, когда просто хотелось говорить о своих ощущениях, не дававших спокойно жить последние несколько дней. А еще молодой человек, Владимир Волков, предрасполагал к общению, поэтому она сказала:

— Я уже и забыла, когда нормально отдыхала. Несколько дней постоянного, непрекращающегося стресса. Я конечно, как и многие боялась, но никогда бы не подумала, что на меня тоже нападут, как на Петра Григорьевича и Марию.

— Понимаете, Анна, тут есть большая разница. Их убили, а вас убивать не собирались.

— Это, конечно, успокаивает. А откуда у вас такие выводы?

— Если бы вас хотели убить, то убили бы. Согласитесь, у напавшего на вас человека, было много времени, чтобы убить вас.

— Вот когда вы так говорите, мне становится страшно.

— Извините. Но я делаю выводы, что вас хотели напугать. Или устранить на какое-то время. Или отвлечь от чего-то.

— Какие благородные преступники. Может, не станете их искать?

— Конечно же, станем. Хороший преступник — преступник, сидящий в тюрьме. Вот, что вы собирались делать, перед тем как на вас напали?

— Собиралась поселиться с Ритой, чтобы не бояться жить одной в комнате.

— Рита? Белозерова Маргарита? — задумчиво проговорил Владимир, пробуя на вкус слова. Вкус оказался горьким, с привкусом железа, как у крови. Он встал с кровати и зашагал по палате, меряя ее шагами. В движении думалось лучше. — Она все время оказывается на месте преступления первая. Возле трупа профессора ее застали. В комнате Марии полно ее отпечатков пальцев. Она подсказала, где вас искать. А может она не свидетельница, а преступница?

— Что вы такое говорите, Владимир?

Он оглянулся на ее испуганный возглас и невольно застыдился, но ее и без того огромные глаза не могли сбить его с толку, раз уж он решил подозревать Маргариту Белозерову. А выйти из списка подозреваемых — дело трудоемкое, которое должно иметь основательные доказательства, подтверждаемые ее невиновность. А их не было.

— Ну, согласитесь, все складывается против нее.