Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Это во-первых, а во-вторых, сегодня в этом нет ничего необычного. Как бы ни старались демонизировать Россию, она — демократическое государство и суверенная страна. И с этим связаны определенные проблемы, и в этом есть большое преимущество. Страны, которые пользуются своим суверенитетом, можно пересчитать на пальцах. А остальные страны обременены так называемыми союзническими обязательствами. По сути, они сами по собственной инициативе в значительной степени ограничили свой суверенитет.

О. С.: Окей, сэр. Спасибо. Завтра мы начнем с Украины.

В. П.: Хорошо. С чего скажете, с того и начнем. Да. А я пойду еще немножко поработаю.

Визит 1 — третий день, 4 июля 2015 года

О. С.: Здравствуйте, мистер Путин. Как дела?

В. П.: Just fine. Не слишком жарко?

О. С.: Нет, все в порядке. Я выпил воды с Coca-Cola. А вы будете пить что-нибудь?

В. П.: Вы правильно поступаете, когда пьете много воды. Так и нужно.

О. С.: Когда я просыпаюсь, то выпиваю три большие бутылки.

В. П.: Утром я тоже выпиваю вот такую бутылочку.

О. С.: Кстати, чтобы завершить вчерашний разговор, я проверил, мистер Сноуден был на борту самолета «Аэрофлота», летевшего из Гонконга в Москву. Поэтому я не думаю, что Соединенные Штаты перехватили бы самолет «Аэрофлота». Я не уверен.

В. П.: Никаких проблем.

О. С.: В самом деле?

В. П.: Во-первых, можно было посадить любой самолет по техническим соображениям, по соображениям безопасности в любом аэропорту. Под предлогом обеспечения безопасности, проверки судна, можно высадить всех пассажиров где угодно. И сепарировать их. А через 10 часов господин Сноуден был бы уже в тюрьме в США. Но дело в том, что Сноуден летел «Аэрофлотом» только до Москвы, а дальше он должен был лететь другой компанией. В Москве он должен был пересесть на другой самолет.

О. С.: Но разве вы не запротестовали бы против принудительной посадки самолета «Аэрофлота»?

В. П.: А при чем здесь российская территория? Его бы посадили, когда он летел в Латинскую Америку. Дело не в полете над территорией России.

О. С.: Я полагал, что раз это российский самолет, то он считается российской территорией.

В. П.: Нет, российской территорией считается только территория военного корабля, или территория военного самолета, или торгового судна в нейтральных водах.

О. С.: Окей. Я бы хотел поговорить об Украине.

В. П.: Секундочку. Я бы, если бы наш самолет в какой-то стране между Россией и Латинской Америкой кто-то посадил, даже и не знал об этом. Это просто транспортное мероприятие — и все. Ничего общего не имеет ни с какой политикой. Если бы господин Сноуден стартовал из Москвы дальше, я бы даже об этом ничего не знал. Дело не в нас, дело в том, что делали бывшие начальники Сноудена или пытались делать бывшие начальники Сноудена с его персоной.

Об Украине

О. С.: Окей, Украина. Прежде всего я хочу заметить, что брал интервью у мистера Януковича здесь, в Москве, несколько месяцев назад. И он изложил мне свою версию событий.

В. П.: Есть совершенно объективная последовательность событий. Их можно по-разному оценивать и можно разными словами называть, но можно проследить, что происходило день за днем. И потом дать возможность людям самим сделать вывод о том, что произошло на самом деле.

О. С.: Я хотел бы узнать ваше видение этого с ноября до 20 февраля, в 2013–2014 годах. В эти три месяца на Украине проходили протесты. Вы наверняка были в курсе.

В. П.: А хотите узнать, что происходило на Украине с начала 1990-х годов? Там был просто систематический грабеж населения, грабеж граждан, грабеж всего народа. Сразу же после получения независимости началась дикая приватизация и растаскивание государственной собственности, понижение жизненного уровня населения. И причем какие бы власти ни сменяли друг друга, для жизни рядового гражданина ничего не менялось.

Конечно, люди уже устали от этого всего, от этой совершенно сумасшедшей коррупции, от обнищания одних и бессовестного и незаконного обогащения других. Вот это лежало на самом деле в основе недовольства людей. Конечно, люди думали о том, что присоединение в любой форме к стандартам Евросоюза избавит их от того унизительного положения, в котором они находятся с начала 1990-х годов до сегодняшнего времени. Я думаю, что вот это главный побудительный мотив всех событий.

Кризис начался с объявления господина Януковича о том, что он должен перенести подписание договора об ассоциации с Евросоюзом. Вот с этого все началось. Наши партнеры в Европе и Соединенных Штатах оседлали этого коня недовольства людей, и вместо того, чтобы объяснять, что действительно происходит, они поддержали государственный переворот[46].

А теперь я расскажу вам, как это все происходило и какова была наша позиция. Когда господин Янукович объявил о том, что он должен перенести — не отказаться от подписания, а только перенести подписание соглашения с Евросоюзом, как известно, начались вот эти события. Но почему он об этом сказал? Потому, что к этому моменту Украина уже являлась членом зоны свободной торговли СНГ.