Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: А что «Дональд Кук» делает возле нашей территории? Кто кого провоцирует?

О. С.: Я понимаю, но были ли вы на связи в тот момент? Как быстро поступала к вам информация?

В. П.: В режиме реального времени примерно. Командир корабля наверняка увидел облучение со стороны ракетного комплекса. На приборах видно, что за кораблем следят. Повторяю, я не знаю этого человека, но для меня совершенно очевидно — он выдержанный, ответственный и достаточно мужественный офицер. Он принял правильное решение, не стал обострять ситуацию. Это совсем не значит, что он подставил себя под ракетную атаку, — просто увидел, что берег защищен.

О. С.: Ему было послано предупреждение?

В. П.: Капитан сразу видит, что он находится под прицелом. Это видно на приборах.

О. С.: На это требуется пара минут, 30 минут, 50 минут?

В. П.: Не знаю, специалисты в курсе. Счет идет на секунды.

О. С.: Это происходит постоянно? Слишком уж спокойно вы говорите об этом.

В. П.: Бывает иногда. Именно поэтому наши американские коллеги предложили в Сирии сразу построить систему оповещения о работе авиации в воздухе, чтобы избежать инцидентов. Потому что в принципе облучение самолета системой наведения — это уже инцидент.

О. С.: Да, я бы сказал.

В. П.: Это уже серьезное событие.

О. С.: Так значит, были и другие инциденты, о которых мы не знаем?

В. П.: Самолеты НАТО летают над Балтийским морем без транспондеров, без опознавательных знаков. И наши начали летать без транспондеров. Как только это произошло, поднялся такой шум! Но когда я публично сказал, что частота наших полетов в разы меньше частоты полетов авиации натовских стран, шум сразу стих. Мы летаем в десять раз меньше. Президент Финляндии предложил проработать решение вопроса, чтобы все как минимум летали с опознавательными знаками. Мы сразу согласились с этим, но наши партнеры в НАТО отказались. Понимаете, всегда нужен диалог, а не провокации.

О. С.: Понимаю, это очень страшно. В тот момент вы сделали решительное заявление, адресованное НАТО, я думаю. Вы сказали: «Это наша историческая территория. Это русские люди, и они сейчас в опасности. Мы не можем бросить их. Это не мы организовали переворот. Он — дело рук националистов и крайне правых. Вы поддержали их, но вы живете за 5000 километров, а мы живем здесь, и это наша земля. За что вы хотите сражаться здесь? Вы не знаете, ведь так? А мы знаем, и мы готовы к этому».

В. П.: Ну что-то вроде этого.

О. С.: Вы признаете, что вас подвели к черте?

В. П.: Действительно, нас к какой-то черте подогнали. Мы должны были реагировать.

О. С.: Наконец вы признаете это.

В. П.: Мы были готовы к позитивному диалогу. Мы сделали все, чтобы выйти политическим образом достойно из этой ситуации. Нет, надо было поддержать неконституционный захват власти. Зачем? Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, зачем это сделали. И, кстати, это первый шаг к дальнейшей дестабилизации, она все еще продолжается. Силой захватили власть, а теперь силой пытаются заставить несогласных принять это, в том числе на юго-востоке Украины, вместо того чтобы вести политический диалог, который был вполне возможен.

О. С.: Вам нужно рассказывать о своей точке зрения, и не только на канале RT, надо распространять информационные релизы, фотографии, видеосюжеты. Вы должны рассказывать свою историю и системно представлять сведения.

В. П.: Это невозможно. Эта точка зрения игнорируется мировыми СМИ. А если она игнорируется, не подается наравне с другими, то ее почти никто не слышит. Создается образ злобной России, которая ведет себя агрессивно.

О. С.: Я бы не отказывался от попыток на вашем месте. Надо сопротивляться. Вы делаете, конечно, немало, но здесь чем больше делается, тем лучше.

В. П.: Я буду иметь в виду ваши замечания и критику. Считаю ее справедливой.

О. С.: () Думаю, это Дмитрий () не ловит мышей.

В. П.: Это не его задача.

О. С.: Я знаю.

В. П.: Его задача — обеспечивать текущую деятельность президента. Это моя задача, но я с ней плохо справляюсь.

О. С.: Он делает очень много, но нужно и отвлекаться иногда. Ему бы взять отпуск, поехать в Палм-Бич, расслабиться, поиграть в гольф.

В. П.: Я понимаю, на что вы намекаете. Я ему завидую.

О суверенитете

О. С.: Вам в наследство досталось государство, которое находилось в кризисе в конце прошлого столетия. Вы попали на это место по стечению обстоятельств и увидели бедственное положение народа. Центральная власть отсутствовала, и вам, на мой взгляд, нужно было преобразовать Россию так, чтобы она снова не скатилась в кризис. Идея перестройки мистера Горбачева не реализовалась. Запад в определенном смысле поддерживал хаос — состояние, в которое, по вашим словам, Россия никогда не должна приходить. Затем вы заявили, что ключом ко всему является суверенитет. По-моему, вы сказали, что государство, если оно хочет существовать и иметь суверенитет, должно, среди прочего, выплачивать пенсии престарелым, так?