Интервью сквозь замочную скважину

– Между прочим, – заметила я, – Игорь по всем пунктам подходит, просто нам в голову даже не приходило его подозревать. Служба охраны как-никак. А на самом деле ему удобнее всех было разговор по телефону подслушать…

– Но он же сказал, что ничего не слышал, – вякнул Павлик.

Я только укоризненно посмотрела на него и продолжала:

– И ключи у него есть от всех номеров. Мало ли что он их искал перед нами полчаса, все ящики перетряхнул. Притворялся просто. А сам зашел тихонько к Николаю, сделал свое черное дело и, уходя, дверь запер. Все четко продумал, раз дверь заперта, а мертвый хозяин внутри, значит, самоубийство, и никаких вопросов! Правильно я говорю, а, мальчики?

Мальчики дружно кивнули. Они оба стояли спиной к дверям, поэтому не видели, как в коридорчике бесшумно появился рыжий громила: проверить решил, чем мы тут занимаемся, проконтролировать процесс. Я сделала ему страшные глаза, и он тут же исчез. Павлик удивленно взглянул на меня, потом спросил:

– А что дальше? Подождать милицию и все им рассказать? Кстати, где их носит, сто лет прошло, как их вызвали.

– Ты же слышал, на самоубийства они не торопятся, – слегка покривил губы Костя. – Зачем? Арестовывать некого, а покойник не убежит. Можно, конечно, их подождать, но только… ничего они не смогут доказать. Даже если поверят нам, а захотят ли поверить, это еще вопрос. С самоубийством им проще.

– То есть как это не захотят поверить? – удивилась я. – И вообще, о самоубийстве здесь и разговора быть не может. Ты же сам сказал, вскрытие обязательно установит…

– Добросовестное вскрытие, как очень верно уточнил Павлик. Но это не главная проблема. Даже если они убедятся, что Сабанеева убили, и поверят нашим рассказам, что они могут предъявить Игорю? Он просто от всего откажется.

– Как это? – Павлик даже руками всплеснул. – А телефонный разговор? Он же не мог не слышать!

– А вот и мог! Задумался о своем, – легко, с улыбкой, полной превосходства, парировал Шилов. – Отвлекся, ни слова не слышал и вообще понятия не имеет, о чем речь.

– Пшено на столе, – подсказала я.

– Какое пшено, дамочка? – Теперь противная улыбочка была адресована мне. – Ты думаешь, только мы с тобой его заметили? Ручаюсь, только мы спиной повернулись, он все со стола смел и выбросил.

– А корзину мусорную под столом проверить?

– Можно, конечно, но я бы на его месте не поленился сделать три шага и выкинуть на улицу. Там птички всякие, голуби-воробушки… Так что нет никакого пшена, Ирина, даже не думай о нем.

– Да тряхнуть его как следует, – не сдержался Павлик, – сам расколется!

– Незаконные методы расследования, – скучным голосом прокомментировал Костя. – Во-первых, караются; во-вторых, суд полученные таким образом признания во внимание не принимает.

– Так не обязательно по морде-то бить, – смутился Павлик. – Я имею в виду обыск, например. В смысле личный досмотр.

– Без санкции прокурора? Вопиющее нарушение прав человека и попрание демократических…

– Тьфу, – Павлик коротко, но очень выразительно перебил Костю.

– Ладно, верю, для милиции у нас ничего нет, – согласилась и я. – Ключ тоже не улика, ключи ему по должности иметь полагается. А определить, когда этим ключом в последний раз пользовались, наверное, нельзя?

– Почему же нельзя. – Костя был изысканно, до отвращения вежлив. – В последний раз этим ключом дежурный пользовался у всех на глазах, открывая дверь в квартиру Сабанеева, за каковым действием, кроме нас, наблюдало еще человек двадцать, здесь же проживающих.

– Тьфу, – теперь сказала я.

– Какое трогательное единодушие вы демонстрируете, господа, – ехидно ухмыльнулся Шилов.

– И все равно можно что-нибудь придумать! Подожди, подожди, – я лихорадочно соображала, – отмочить что-нибудь совсем дикое, взять его на фуфло…

Светлые Костины брови поползли вверх, а Павлик совсем неделикатно заржал:

– Лучше взять на понт, Ириночка, на дешевый!

– Иди к черту, – отмахнулась я. – Ты же прекрасно понял, что я имею в виду. Напугать его надо, Игоря, чтобы он ошибок наделал!

– Точно, страшных ошибок! Роковых! – продолжал развлекаться Павлик.

– Уволю, – пригрозила я. – А на твое место Серегу Левицкого возьму, он хоть вести себя прилично умеет. Костя, скажи ему!

– Мысль, конечно, интересная, – осторожно согласился Шилов, – но хотелось бы поподробнее.

– Например… ага! Игорь утверждает, что не вставал из-за стола все утро, а мы скажем ему, что нашли свидетеля, который видел его в коридоре. Даже можем подговорить кого-нибудь, чтобы подтвердил. Хотя бы вон этого, рыжего, – я махнула рукой в сторону снова показавшейся в дверном проеме озабоченной физиономии. Не знаю, что уж он подумал по поводу этого моего жеста, но с глаз исчез моментально.

– Не пойдет. Скажет, что в туалет отошел, всего-то на пару минут. – Костя наконец заговорил нормально, без выпендрежа.

– А если скажем, что кто-то видел, как он входил к Сабанееву или выходил оттуда? – заинтересованно спросил Павлик.