Интервью… в тумане

— Я ему ещё не жена — пробубнила Рита, испортив себе настроение окончательно.

Утро переставало быть обычным, и тем более скучным.

Встретил Риту на КПП молоденький парнишка в форме младшего лейтенанта и препроводил в комнату допросов, чему Рита совершенно не удивилась.

Одна стена комнаты была наполовину зеркальная. За ним находились люди, она их чувствовала. Сначала Рита заволновалась, зачем за ней наблюдать? Минут через пятнадцать она занервничала, что если за ней наблюдают, то почему так долго? Ещё через пятнадцать минут Рита заскучала, и не надоело им за ней наблюдать? Ещё через некоторое время, Рита уже не переживала, что её эмоции будут играть против неё, ей окончательно стало безразлично. И если у Ильи Кирилловича была цель вывести её из себя, он опоздал, в этой стадии она была давно — примерно час назад.

У Риты было полно времени, чтобы придумать себе оправдательные речи, заняв позицию законопослушной женщины, и не важно, что пришлось переступить правила законов, все ведь делалось во благо справедливости. Она была уверенна, что Кузнецов Илья Кириллович примет все её доводы и отпустит.

Время играло в её пользу, была возможность обдумать не только свои позиции, но и позиции обвинителя. Одно Рита не могла понять, как Губарев смог убедить полицию, что является жертвой произвола, при этом самому остаться в лучах божественного света? На этот вопрос мог дать ответ только Кузнецов, потому что сама Рита не могла представить губаревские оправдательно-обвинительные доводы.

У Риты было полно времени, чтобы осмотреть все прелести собственного отражения, решетки на окне, серость и грусть на стенах, холодную пустоту комнаты. И вот когда она была уже готова встать и постучать в зеркало, дверь открылась, и в комнату вошел высокий молодой человек.

— Марченко Эдуард Викторович — представился он, расстелил фотографии перед Ритой и сел напротив.

— А где Илья Кириллович?

— Он не ведет это дело, но помог разыскать вас. Я так понял, вы с ним пересекались.

— Пересекались — повторила Рита. Это в корне меняло её позицию. Причем не совсем в хорошую сторону. Разговор с незнакомым следователем мог в корне поменять ход событий, которые она в течение предыдущего часа выстраивала, шаг за шагом, слово за словом.

Она взглянула на фото. Пятитысячная купюра, увеличенная до форматов офисной бумаги, смотрелась комично, и если бы не решетка на окне, серые стены и зеркало, за которым аппаратура фиксирует все её движения и слова, она бы улыбнулась.

Мыслями она лихорадочно пробежалась по кабинету Губарева, пытаясь отыскать там пятитысячную купюру. Бутылка с лимонадом, зажигалка, сумка, компьютер и принтер, из которого выползают заявления Сидельниковых. Разговаривали о деньгах, о прейскуранте, но денег она точно не носила.

— Откуда у вас эти деньги? — просил Марченко, постучав по фотографии.

— У меня их нет — резонно заметила Рита.

— Правильно. Вы рассчитались ими с официантом в кафе.

В этот момент Риту бросило в жар. Она почувствовала, как затылок загорелся, и по голове к вискам растеклась огненная лава.

Марченко всё заметил. Он был доволен. Так быстро поймать преступника удается не только Кузнецову.

— Значит, вы не отрицаете, что расплатились с официантом фальшивыми деньгами.

* * *

Рита медленно провела ладонями по лицу, собираясь с силами и мыслями и ответила:

— Я не отрицаю, что расплатилась с официантом, но я не знала, что деньги фальшивые.

— Все так говорят — вспомнил Марченко. — Где вы печатаете эти деньги?

— Подождите.

Рите действительно требовалась пауза, она не готова была к такому повороту событий, она собиралась защищать себя совершенно в другом обвинении. Но следователю не нужны были паузы. Обычно в такие моменты преступники успевали придумать более-менее правдоподобную историю. И если бы он был фольклористом застенков, то с удовольствием бы слушал. Но он был профессионал своего дела, и брать быка за рога, в данном случае, преступницу за улики, была его прямая и молниеносная обязанность. Поэтому он не дал времени Белозеровой на придумывание оправданий.

— Сколько фальшивых денег вы пустили в оборот?

— Постойте.

Как жаль, что она успела сделать поспешные выводы. И теперь в экстренном порядке пришлось менять весь план действий. Но Марченко не собирался давать ей возможность прийти в себя, заваливал вопросами грозным голосом, не менее грозно посматривая.

— Кто ещё в курсе ваших дел?

— Да, точно. У меня есть свидетель того, что деньги не мои. Пишите: вчера я и моя новая знакомая попали в аварию. Виновник аварии Максим Анатольевич Богатырев — новый замминистра министерства… Почему вы не пишите? Ах, ну да, у вас же там камеры и диктофоны — кивнула она на зеркало.

Хоть его и предупреждал Кузнецов, что Белозерова не виновата, но чтоб так быстро она развернула ход допроса в свое русло, не входило в его планы. Но он все же заслушался.