Интим не предлагать

Лучше бы мне спросить его о погоде, он так разозлился, отвесил мне пощечину и зачем-то пнул ногой мои ноги. Понятно, что он придурок и нервы у него шалят, таких, как он, лучше не раздражать, говорить с ними надо ласково и во всем соглашаться. Умные мысли пришли в мою голову с некоторым опозданием, а сначала, схлопотав пощечину, я подобралась и, ориентируясь по свету фонаря, ударила ногами своего мучителя. Он матюгнулся, послышался шлепок, довольно громкий, а фонарь отлетел в сторону, освещая мрачный подвал без окон и дверей, как мне показалось, и парня на полу, который к этому моменту уже вскочил и направился ко мне. А я тяжко вздохнула, потому что сразу узнала его: бывший Синий пиджак, теперь Черная водолазка. Встречаться с ним в такой обстановке я не планировала, особенно теперь; парень этот, который и с виду был не подарок, здорово на меня разозлился и, кажется, даже имел на это основания. Достал нож, слегка согнувшись и припадая на левую конечность, приближался ко мне с явным намерением примерно меня наказать. По его перекошенной физиономии я поняла, что удар достиг цели и мало мне сейчас не покажется.

— Ах ты, шлюха, — рявкнул он и полоснул ножом по моей груди, я попыталась уйти от удара, и все же нож задел плечо, я сцепила зубы, чтобы не заорать, и вновь попыталась достать его ногами, но теперь он был значительно осмотрительнее, и ничего у меня не вышло. Правда, у него тоже, ножом он махал по большей части бестолково и, как я вскоре поняла, для устрашения. Разрезал в трех местах джинсы и дважды наловчился задеть руку.

— Слушайте, вы ж хотели поговорить, — выбрав время, напомнила я, желая отвлечь его от мысли разрезать меня на куски.

Надо заметить, прыжки малость утомили парня, выглядел он не очень и дышал с трудом.

— Успеется, — заявил он и еще немного поскакал, я только головой покачала, так глупо это выглядело, да и у меня вид, должно быть, не очень, кручусь на верхней части нижних конечностей, трачу массу энергии, и тоже без видимой пользы. Глупо выглядеть я не люблю (да и кому это понравится?), разозлилась и решила, что мне следует прекратить валять дурака и всерьез подумать о своей безопасности, парень явный псих, а с такими не шутят. Я стала дышать с трудом, почти так же, как Синий, сделала несколько неверных выпадов, в общем, дала понять, что устала, надеясь, что парень подойдет поближе. И он почти подошел, я расслабилась, выжидая удобный для удара момент, а этот гад вдруг отошел в сторону и, противно хихикая, заявил:

— Дураком меня считаешь, да?

— В каком смысле? — обиделась я.

— Вот это видела? — Он извлек пистолет и продемонстрировал его мне. — Будешь дергаться, пристрелю.

— Я бы и не дергалась, если бы вы вели себя прилично, — проворчала я, устраиваясь поудобнее. Пистолет на меня произвел впечатление, и я по настоящему загрустила: с такой штуковиной в самом деле шутки плохи. — Вы чего-то про мента спрашивали, — вздохнула я.

— Точно. — Он подобрал фонарь и устроился на корточках в нескольких метрах от меня.

— А про какого? — решила я уточнить на всякий случай.

— Про того, что возле тебя отирался.

— Родионова? — Тут острая боль кольнула меня в сердце, и я спросила:

— Он жив?

— Кто?

— Родионов, разумеется.

— Жив, наверное.

— А куда он делся?

— Отдыхает в кустах.

— Ясно, — покусывая губу, кивнула я. — Вы что, его по голове ударили, как меня?

— Ага.

— Тогда он скорее всего жив, голова у него крепкая. Слушайте, это вы были в квартире Турка?

— Ага, причем очень надеялся встретиться с тобой после того, как Турок сыграл в ящик. Но тут появился какой-то придурок, а внизу еще два никак не могли расстаться. Пришлось уходить, не пожелав тебе спокойной ночи.

— Иногда мне везет.

— Это ты заперла дверь на чердак?

— Конечно.

— Так я и думал. Ты что, видела, как я поднимался по пожарной лестнице?

— Я видела тень и подумала, что ошиблась, не то позвонила бы в милицию. Решила проверить и…

— Значит, это мне повезло.

— Выходит, что вам. Вы зачем Колю убили, из мести? За то, что он этих кавказцев — в скотомогильник?..

Синий присвистнул:

— Ну, девочка…

— А фотография у вас?

— Какая фотография? — не понял он.

— Фотография, которую вы забрали у мертвого Зюзи.

— А… а. У меня, храню на память.

— По-моему, это глупо. Фотография — улика, разве вы не понимаете? Лучше бы вы вернули ее мне.

— Слушай, психованная, ты вообще-то понимаешь, во что вляпалась?

— Ну… я понимаю, что вляпалась. Но если вы меня в подъезде не убили, может, обойдется? — Он опять хихикнул и даже головой покачал, но голос, когда он заговорил, звучал строго:

— Значит, менты знают про хачиков и связали с ними убийство Зюзи?

— Конечно, — удивилась я, вспомнила, что говорил Родионов, и решила немного пофантазировать: