Интимная жизнь римских пап

В версии Мартина из Троппау говорилось, что ее секрет был раскрыт, так как у нее начались преждевременные роды, когда она участвовала в торжественной процессии, направлявшейся из собора святого Петра в Латеранский дворец, на узкой улочке между Колизеем и собором святого Климента. Она умерла во время родов и была похоронена на месте своей смерти. С тех пор папы упорно избегали этой улицы.

Самое удивительное, что в Риме действительно существует улица, на которой никогда не появляются папы. Описывая коронацию папы Иннокентия VII в 1404 году, Адам из Уска, находившийся в это время в Риме, говорит: «С отвращением отвернувшись от папессы Агнес, чья каменная статуя с сыном на руках стоит рядом с собором святого Климента, папа, сойдя с лошади, вошел в Латеранский дворец для торжественного возведения в должность».

Эта статуя упоминается в различных изданиях «Mirabilia Urbis Romae»[13] (путеводитель по Риму, продававшийся в Средние века) с 1375 года по 1500 годы, да и в других путеводителях тоже. Иоанн Бушар, мастер церемоний при Иннокентии VIII, Александре VI, Пие III и Юлии II также рассказывает о статуе в связи с коронацией:

«Папа направлялся на коронацию прямо от Колизея, мимо улицы со статуей папессы, установленной на том самом месте, где она родила ребенка. Говорят, папам не разрешается ездить по этой улице на лошади. Архиепископ Флоренции, епископ Массано и Хьюго де Бенци, иподьякон, выразили мне по сему поводу свое неудовольствие. Однако я переговорил с епископом Пьенца, который заверил меня, что думать, будто папам запрещено проходить по печально знаменитой улице, глупость и ересь — не существует ни одного реального документа, который мог бы подтвердить сие предположение».

Кое-кто считает, будто эти разговоры возникли из-за того, что улица слишком узка. Так или иначе, но папа Сикст V (1585–1590) приказал ее расширить, однако в свидетельствах Бушара нет никаких упоминаний о проблемах, связанных с движением папских процессий от Колизея к собору святого Климента. Поблизости действительно имелась статуя, изображавшая женщину, одетую в нечто, напоминающее папские одеяния и держащую на руках ребенка. Надпись на постаменте, возможно, называла имя папессы Иоанны. К сожалению, статую сняли, когда по указу Сикста V проводились работы по реконструкции улицы. Впрочем, в садах Ватикана есть похожая скульптура.

Боккаччо называл папессу Иоанну Джибертой. Богемский еретик пятнадцатого века Иоанн Хасс дал ей имя Агнес, она появилась в пьесе Дитриха Шенберга, написанной в 1490 году. В других свидетельствах ее имя и вовсе не упоминается. В баварском манускрипте любовника папессы зовут Пирсий, а в пьесе Шенберга — Клерсий. В одной или двух рукописях отрицается, что он являлся отцом ребенка. В ранних рукописях можно встретить утверждение, будто отцом ребенка стал сам дьявол. В других говорится, что во всем виноват какой-то священник или «некий дьякон, секретарь папессы». Сохранилась даже резная деревянная фигура, где он изображен в кардинальской мантии.

Существует также несколько версий судьбы папессы. Как мы уже видели, Мартин из Троппау предполагает, будто она умерла во время родов или была убита, когда открылась ее тайна. Боккаччо утверждает, что она поддалась на искушения дьявола, и кардиналы посадили ее в тюрьму, где папесса и провела остаток своих дней. В ранних версиях «Mirabilia Urbis Romae» говорится, что она похоронена «среди добродетельных граждан» в базилике святого Петра. Однако из поздних изданий эта запись изъята.

Бенедиктинский монах, живший в аббатстве Мэлмсбери на западе Англии в 1366 году, писал, что папесса Иоанна вступила на папский престол в 858 году, «поскольку в городе было так много дураков, что никто не мог сравниться с нею в учености». Он продолжает: «По истечении двух лет правления Иоанна забеременела от своего старого любовника и родила, когда участвовала в торжественной процессии — таким образом всем открылся ее грех, и она лишилась престола».

И снова мы видим, что преступление папессы состояло не в том, что она родилась не мужчиной, а в том, что поддалась искушению — а правда о последствиях ее слабости раскрылась исключительно драматическим образом. Конечно, многие папы мужчины уступали своим страстям, но доказательства их преступлений никогда не были столь вещественными, как рождение ребенка на публике. Данный случай можно сравнить лишь с ситуацией, когда папа бывал пойман flagrante delicto[14] — и возмущенный муж брал правосудие в свои руки.