Интимная жизнь великих диктаторов

Когда дела у французов в Италии стали складываться неважно, возвратившаяся в Милан Жозефина боялась за жизнь и мужа, и любовника. Французы еще дешево отделались, ведь Наполеон, вместо того, чтобы целиком отдавать себя битвам, тратил время на длинные страстные письма, — иногда он их сочинял по два в день. В ту пору он не в силах был думать ни о чем, кроме любви. «Целую Ваше сердечко, второй поцелуй — чуть ниже, третий — еще ниже, четвертый — намного ниже!» В другом письме он выразился так: «Целую ваши груди, и ниже, гораздо ниже».

Трудно громить врагов Французской республики, когда в мыслях один оральный секс.

Да, письма Наполеона к Жозефине были полны страсти, но она отвечала редко. И при этом обращалась к нему чаще на «vous», нежели на фамильярное «tu». Зато в переписке с лейтенантом Шарлем она демонстрировала пыл, вполне сравнимый с пылом Наполеона.

Жозефина охотно предавала огласке сокровенные мысли своего мужа. Одна из ее подруг, увидевших его эпистолы, поведала: «Это были необыкновенные письма. Почерк почти неразборчив, орфография нетверда, стиль причудлив и сумбурен, однако они были выдержаны в таком страстном тоне, в них так бурлили чувства, вибрировала экспрессия и сквозила поэтичность, и веяло от них такой уникальной любовью, что ни одна женщина в мире не устояла бы перед соблазном быть источником их вдохновения. Кроме того, какая женщина отказалась бы стать движущей силой триумфального марша целой армии?»

В конце концов под Риволи Наполеон остановил продвижение врага, и горячая любовь к Жозефине, похоже, его пришпорила. «Каждый мой шаг ведет к единственной цели: воссоединению с Вами, — писал Наполеон. — Я иду навстречу смерти, лишь бы снова увидеть Вас». Спустя двое суток после битвы он с облегчением написал ей:

«Я ложусь в постель, а сердце мое заполнено Вашим обожаемым образом. Сгорая от нетерпения, жду возможности доказать Вам свою горячую любовь. О, с каким счастьем я бы помог Вам раздеться, и увидел бы маленькие крепкие белые груди, и обожаемый лик, и кудри, стянутые a la creol[8] шарфом!

Никогда не забуду короткие визиты в тот черный лесок. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Целую его тысячи раз и жду, не дождусь мгновения, когда я снова там побываю. Жить с Жозефиной — это жить на Елисейских полях.

Целую Ваш рот, глаза, грудь, и все, все, все!» Через шесть дней он возвратился в Милан. Взбежал по лестнице палаццо Сербеллони. Влетел в спальню — никого. Жозефина уехала в Геную с лейтенантом Шарлем. Наполеон прождал ее десять дней, строча полные муки, страсти, унижения письма: «Я все бросил, лишь бы Вас увидеть, лишь бы заключить Вас в объятья. Мою боль ничем не измерить, не выразить никакими словами. Я не хочу, чтобы вы меняли свои планы, отказывались от приглашений или заботились о счастье человека, живущего только ради Вас. Я этого не стою. И напрасно я молил Вас о любви, сравнимой с моей. О судьба, обрушь на мою голову все беды и печали, но оставь на долю Жозефины одни лишь счастливые дни. И когда я буду уверен, что она больше не в силах любить меня, я промолчу и довольствуюсь смиренным служением ей». Он запечатал конверт, затем вскрыл его, достал лист и в отчаянии дописал: «О Жозефина, Жозефина!»

Наполеон все еще не представлял себе, сколь глубокие чувства испытывает его жена к лейтенанту Шарлю. И хотя ему говорили, что они проводят вместе много времени, он считал Шарля жалким фатом и не видел в нем своего соперника. Возвратясь в Париж, он услышал от брата и сестры, что Жозефина, пользуясь своим влиянием, всячески способствовала служебному росту любовника. Когда наконец Наполеон встретился с Жозефиной, она обливалась слезами и все отрицала. Если Наполеон хочет развода, говорила она, пускай так и скажет. Наполеону и самому хотелось верить, что его жена ни в чем не повинна. Он даже поверил ее обещанию навсегда порвать с Шарлем. Но тотчас после этой стычки она написала любовнику: «Каким бы пыткам ни подвергали они бедную Жозефину, им не разлучить ее с милым Ипполитом. Мой последний вздох будет отдан ему. Прощай, мой Ипполит, тысячи поцелуев, горячих, как мое сердце, и таких же нежных».

А через несколько дней у них было тайное свидание, потому что, как писала Жозефина Шарлю, «…только ты способен вернуть мне счастье. Скажи, что ты меня любишь, что любишь меня одну. И это сделает меня счастливейшей из женщин. Я твоя, я вся твоя».

Но влюбленных ждала разлука. Наполеон отвез Жозефину в Тулон, где готовил армию к египетской кампании. Перед отплытием Наполеон вызвал генерала Дюма к себе в спальню. Войдя, генерал обнаружил Наполеона и Жозефину на кровати; оба были обнажены и прикрыты лишь простыней. «Как только покорим Египет, мы пошлем корабли за нашими женами и постараемся, чтобы они зачали сыновей», — сказал Наполеон. И обещал, что Дюма будет крестным отцом маленькому Бонапарту.